Не уходи. Останься
Шрифт:
Кричал, что больше туда не пойдет никогда, там страшная воспитательница и ненормальные дети.
Илай, не сказать прям, чтоб был напуган, скорей хитрый не в меру, это он в своего деда по отцу, однозначно, пошел. Но ему там не понравилось точно. Куча незнакомых детей, все в одинаковой форме, хором поют песенки.
У них растет нормальный брутальный мужик, ему бы погонять охрану, посмотреть на их тренировки, а только потом заниматься либо с мамой, либо с няней.
В общем, забрали его домой, вернули няню, и все пошло по проторенной дорожке. Только седины, что у
Пытались избаловать ребенка. Ключевое слово «пытались».
Дима разогнала всех и запретила сына жалеть. Да и сам Илай, как успокоился, нежностей не терпел. Редко позволял родителям пообниматься, а в детстве помнится с рук не слезал. Особенно, когда спать укладывался, так это обязательно, чтоб мама покачала, а потом папа доукачивал.
Его сын с каждым днем рос, менялся. И он гордился им. Илай взял от родителей самое хорошее, что мог, — характеры, причем обоих сразу. Ядерная смесь.
С год назад Димка взялась его учить боевым искусствам.
Струхнули в семье все. Потому что помнили… как ее отец учил ее саму. И хоть все понимали, что Дима никогда не станет такой же, не будет намеренно причинять сыну боль, все равно было страшно.
Ибрагим доверял жене во всем. Все свои проблемы на работе, в бизнесе или в другой сфере, так или иначе попадающей в его интересы, он делился. Рассказывал. И пусть порой она не понимала вообще, о чем он говорит, главное, что слушала и держала за руку. Не лезла с лишними советами, но и безучастной не оставалась.
За годы жизни они нашли ту самую золотую середину, позволившую жить в мире насколько это возможно, с его то ревностью.
Он работал, как и прежде, тратя на это много времени, но у него появился еще один зам, и по карьерной лестнице шел Ромка. Возможно, брат не дорастет до главы компании, он и не стремится особо, у самого скоро семья появится. Но Рома стал еще одним надежным столбом опоры, который вселял в Ибрагима уверенность в будущем. Позволял быть с семьей чаще.
Димка же просидела дома больше года, об этом никто не просил, но самой оставить надолго сына ей было физически больно. Пришлось, иначе сын бы стал привязанным к материнской юбке, и с болью, беспокойством и тревогой пришлось искать занятие, которое смогло бы ее увлечь.
Ибрагим помнил сколько было разных вариантов. Законных и полузаконных. Он предложил ей возглавить охрану корпорации, но жена отказалась, не желала возвращаться к старому и хотела что-то своё.
Он волновался, что начать свое дело не хватит денег, — у него брать она отказалась. Но тут выяснилось, что скопленных средств у нее хватает, и к этой безнадежной затее присоединился Кимура. Эти двое спелись, и все, пошло-поехало.
Дела завертелись. И организовалось агентство безопасности. Репутацию начали зарабатывать сразу, но хорошо хоть то, что сама Димка в «поле»* не лезла. Занималась обучением персонала. За этим самым обучением очень любил смотреть Илай. Няня его специально иногда привозила к ним в офис, и малец
Так и привилась любовь к дракам у сына, ага, спасибо маме.
Время бежало.
Он помнил, как закатил жене грандиозный скандал по поводу ее нового сотрудника. Епрст, у него ж на роже написано «кобель, тра*аю все, что движется», а она, блин, с ним возится, что-то показывает, приемчики эти свои любимые.
Ох, что было. Даже посудой пошвырялся, хорошо Илай у дядьки своего тусил.
А она ржет. Вся кухня в осколках разгромлена, а она ржет.
Налетела на него прямо там и отымела на кухонном столе. Так, что душу из тела вышибло и минут на десять он речи лишился. А потом по новой.
Столько страсти бушевало в тот вечер и ночь, что можно было надеяться и на прибавление в семействе.
Но… пока безуспешно.
Они оба хотят еще ребенка. Очень. Проверялись. Возможности забеременеть слишком малы. Не с Димкиным анамнезом, а рисковать зря, пытаясь раз за разом, и надрывая ей здоровье, — нет. Не такой ценой.
Все мелькали картинки, пазлики. Счастливые и грустные. Страстные и нежные. Со слезами и улыбками.
Но везде, в каждом кадре его жизни, его счастьем была его Зимняя девочка и маленький кучерявенький дьяволенок по имени Илай — его сын.
Сейчас он наблюдал удивительную картину. Как мать учит сына защищать себя, доверять своему чутью, прислушиваться к своему телу.
Кто-то скажет: это неправильно, этому должен учить отец. Мать — это любовь и нежность.
Но в его семье именно так: отец учит думать стратегически и мыслить логически. Сначала говорить, а потом махать кулаками. Мать учит защите, но при этом любви, уважению, ответственности за свои поступки и решения.
Его сын стоял в середине комнаты на теплом полу, маты куда-то по случаю убрали. У него были завязаны глаза. Стоял в боевой стойке, спокойно дышал, без всякого страха, и слушал мир, слушал себя.
Дима находилась не так далеко от него, метра полтора, и почти не дышала. Ступала мягко, бесшумно. В руке держала бамбуковую палку, специальную для тренировок, — бьет не больно, но неприятно.
Она сделала еще один шаг, и его сын вдруг подхватил свою палку с пола и сделал выпад в ту сторону, где пару секунд назад стояла Димка.
— Неплохо, очень неплохо, — скупая похвала от своего сенсея, но сын рад. Он умел отделять, когда его мама- это учитель, а когда просто мама.
Илай стянул повязку с лица, положил палку на пол и поклонился матери, улыбнулся лукаво.
Все, режим ученика выключился.
Ибрагим засмеялся, привлекая к себе внимание. Дима спокойно повернулась, показывая этим, что давно заметила его присутствие, а сын счастливо рассмеялся и начал что-то увлеченно рассказывать про прошедший день, что они делали, куда ходили и так далее.
Ибрагим кивал в нужных местах, поддакивал, потрепал сына по голове и сказал, что он молодец. Но не мог сосредоточиться на ребенке. Не получалось отвести глаз от его умопомрачительной матери.
— Иди наверх, там Зоя что-то вкусное испекла.