Не умирай раньше меня
Шрифт:
В проеме, едва вписываясь в него из-за ширины плеч, показался тренер. Окинул равнодушным взглядом сжавшегося куратора и коротко спросил:
— Ко мне?
Лагерра кивнул, и повинуясь жесту, последовал за Агелларом в тренерскую.
Тренерская представляла собой маленькую и темную комнатку, переоборудованную из склада для хранения спортивного инвентаря. Изначально не предполагалось, что колледжу понадобится военный наставник, поэтому лет этак пятьдесят назад, когда проектировали здание под учебное заведение, отдельного кабинета для него не предусмотрели. Агеллар позаботился о себе сам — выбросил все старое, годами хранимое и никому не нужное
Застигнутый с поличным, Лагерра застыл памятником самому себе. Тренер поднял на него вопросительный взгляд. Он уже успел занять единственное сидячее место за столом, не предложив при этом присесть гостю, всем своим видом намекая — чувствуйте себя как дома, но не задерживайтесь.
— Рейн[2] Агеллар, я к вам вот по какому делу…
Слушать внимательно тренер, между тем, не стал. Он спокойно отвернулся, чтобы заполнить журнал. Лагерра от такой бесцеремонности стушевался и замолк.
— Куратор Лагерра, вы тратите мое личное время, — напомнил о себе тренер, кивком головы указывая на висящие на стене часы. Лагерра машинально проследил за жестом, но тут же возмущенно одернул себя.
— Группа 35-ЭК составила письменный отказ от вашего факультатива, — на одном дыхании выпалил он, и добавил, чтобы хоть как-то оправдать свои мучения и поставить на место заносчивого военного, — ознакомьтесь с документом.
Тон разошедшегося куратора не впечатлил Агеллара, он лишь изогнул одну бровь и удостоил быстрым взглядом предложенный лист бумаги.
— И что? — нелюбезно отозвался тренер, по-прежнему не поднимая головы от журнала.
Лагерра растерялся.
— Ученический совет просит вас переделать расписание к понедельнику.
Тренер медленно поднял голову и сощурил свои дьявольские глаза. Куратор подавил в себе желание перекреститься.
— Вы считаете, мне нечем заняться? — вкрадчиво поинтересовался Агеллар, отчего у куратора по спине побежали холодные капли пота.
— Это рабочие вопросы, рейн, я… - заблеял Лагерра, но его беспардонно перебили.
— Оставьте это. Я вас понял. Что-то еще?
Куратор запнулся, недоумевая. Что он о себе возомнил, этот Агеллар?
— Это все.
— Тогда не смею вас больше задерживать, — тренер снова уткнулся в журнал, напрочь игнорируя разевающего рот от возмущения Лагерру. Куратору ничего не осталось, как покинуть неприятную компанию.
Выйдя за дверь, он перевел дух, вытер дрожащей рукой выступившую на лбу испарину и выругался одним из услышанных им ругательств. Осознав, что он сделал, куратор испуганно зажал рот рукой и огляделся по сторонам — не слышал ли кто. Коридор спортзала пустовал.
Нет, сегодня определенно не его день.
Нашу маленькую победу мы решили отметить в пабе "Три хмеля". Наша компания собрала всего шесть человек, включая меня: из девчонок пошли Алиса и Гидра, из ребят — Лет, Варлан и Леон. Получилось, что все по парам, а мне каким-то чудом достался Леон, наш староста. Моим безграничным уважением он не пользуется, но мои лидерские качества за пояс не заткнешь, поэтому я всячески стараюсь помогать ему в делах, касающихся группы. В связи с этим у нас со старостой
— Что ты будешь? — Гидра повисла у меня на шее в порыве приятельских чувств. Смеясь, я расцепила ее руки и махнула в сторону стойки.
— Литр темного, для начала, а там посмотрим.
— Два темного! — громко объявила подруга, с размаху приземляясь на высокий стул у бара. Остальные разместились напротив огромной плазмы в углу на диванах.
— И пожевать чего-нибудь! — напомнил Леон, похлопывая рядом с собой, призывая присоединиться. Такое соседство меня не особо обрадовало, но деваться было некуда. Рука старосты легла мне на плечи, но я сбросила ее.
— Тебе лишь пожрать, — толкает его в плечо Лет, за что получает ответную оплеуху. Алиса закатывает глаза, глядя на это безобразие.
— Ранхил, ты сегодня наша героиня! — тот же Лет громко возвестил на весь бар. Немногочисленные посетители обернулись на источник шума.
— Перестань, — одернула его Алиса, но парень тут же сгреб ее в охапку, вызывая в девушке стыдливый румянец.
Чудные люди, встречаются уже полтора года, но до сих пор ведут себя как стеснительные школьники.
— А чего нам молчать? — поддела подошедшая Гидра, держа в руках поднос с нашим заказом. — Моя девочка уделала самого Агеллара — великого и могучего тирана и деспота!
Компания зааплодировала мне, я картинно поклонилась и снова уселась на диван. Подоспел Варлан, на его подносе был заказ для всех остальных. На плече снова оказалась чужая рука.
— Вот за что я тебя уважаю, Ранхил, так это за результативность, — пробормотал окосевший староста, опасно накреняясь в мою сторону. И когда только успел накидаться? Хотя, зная Леона — ему много не надо. Впитал, словно губка, нетрезвую атмосферу питейного заведения, и захмелел.
Я осторожно отодвинулась от старосты и снисходительно улыбнулась.
— А вот за что ты меня бесишь, Каргал — ты совершенно не умеешь пить.
Леон хотел было возмутиться, но его перебила Алиса:
— Так выпьем же за взаимопонимание!
И пиво полилось рекой…
— А вы знаете, что ПРОшники с потока заключили с нашими пари на два ящика ханаи[3]?
Варлан закашлялся, подавившись пивом. Уж кому, как не ему знать цену этого напитка. Он вообще неплохо разбирается в спиртном, потому что его отец — полулегальный импортер спиртного из-за границы, в том числе и из Хенана, где как раз и производят ханаи. Полулегальный, потому что этот напиток относится к списку запрещенных к ввозу в Ларосс, но у Джао Радока, отца Варлана, есть кое-какие связи на таможне, благодаря чему мы сейчас спокойно можем обсуждать этот вопрос. Однако, никто не говорит о низкой цене вопроса. Даже на контрабанду введена квота, что существенно удорожает тайно перевозимую продукцию.
Я постучала сокурснику по спине, обеспокоенно переглядываясь с собравшимися за столом. Довольным выглядел только подвыпивший Лет, принесший эту новость.
— Откуда такая инфа и в чем предмет спора? — спросила я, ощущая смутное чувство тревоги.
Лет вообще не внушает мне доверия. Не то, чтобы он давал на это повод, скорее, виной всему психология — никогда не доверяла друзьям Ривары.
Упомянутый друг при этом самодовольно улыбнулся. Ему явно было по вкусу наше смятение и неподдельное внимание, он подался вперед и тихо проговорил, насколько это можно было сделать в шумном баре: