Не умирай раньше меня
Шрифт:
Отец самодовольно откинулся на стуле и повертел в руках пузатый бокал.
— Ты сначала выполни, потом поговорим, — подмигнул он, вызывая во мне привычное чувство азарта.
— Время покажет, — парировала я, вставая из-за стола. — Спасибо за ужин, я вас оставлю, мне нужно готовиться к зачету. Посуду помою.
— Иди, дорогая, — отозвался отец, — я сам все сделаю. Мы с твоим крестным еще посидим немного.
Я ушла в свою комнату, а мужчины продолжили свое общение за бутылкой виски.
— Наур, ты должен сделать все возможное, чтобы Лиана не сдала это
Лагерра подавился напитком, удивленно воззрившись на Георга.
— Я правильно тебя понял — ты предлагаешь мне собственноручно завалить ее успеваемость? Я куратор ее группы!
— Не кричи, — Георг поморщился. — В первую очередь ты должен помнить о нашем прошлом соглашении — никто не должен знать, что ты ее крестный отец. Просто поговори с этим Агелларом, в идеале будет, если он ее даже не возьмет в группу занимающихся. Так и себе показатели не подпортишь.
Лагерра стушевался.
— Георг, ты не понимаешь, о чем меня просишь. Ты просто не представляешь, что это за человек. Я не пойду к нему.
— Хорошо, — Ранхил не привык сдаваться, но упрямство Лагерры его озадачило. — Я просто убедительно тебя попрошу — Лиана ни в коем случае не должна выполнить условие.
— Ты не хочешь, чтобы она поехала? — в полном непониманию происходящего переспросил куратор, чувствуя, как потеют в нехорошем предчувствии ладони.
— Да, — твердо ответил Георг. — И на это есть объективные причины. Мы друг друга поняли?
Лагерра сокрушенно кивнул.
— Тогда за встречу?
— И чтобы не последняя.
[1] Рейна — обращение к замужней женщине. (Здесь и далее примечание автора.)
[2] Рейн — обращение к мужчине. В отличие от женщин, не отличается в зависимости от семейного положения.
[3] Ханаи — напиток, предназначенный для лечебных целей, если принимается часто в небольших количествах, то вызывает дурман сродни наркотическому, в больших количествах вызывает привыкание. Зависимых от ханаи людей называют ханаитами.
Глава 2. Логово главного злодея
Любое препятствие преодолевается
настойчивостью.
Леонардо да Винчи
Группа предвкушала будущую попойку, а меня грызла совесть. Как ребятам сказать о том, что ханаи, скорее всего, с нас? В виду этого начинал тревожить другой вопрос — где я возьму столько денег, если группа откажется скинуться? Можно было бы все спихнуть на Ривару, но с него, как всегда, взятки гладки.
Поделиться своими терзаниями я могла лишь с одним человеком — с Гидрой. Подруга внимательно меня выслушала (если считать за внимательность неестественно округлившиеся глаза), тяжело вздохнула, ибо знала — я от своего не отступлюсь, и покрутила пальцем у виска.
— Ты сошла с ума, — резюмировала она. — Добровольно в пасть к тигру лезешь.
— Тигр — это одно, а что скажет группа? Ты посмотри, какие они счастливые ходят.
Гидра намотала на палец прядь темных волос. Она всегда так делает в минуты крайней задумчивости.
— Допустим, об этом можно никому не говорить.
Я опустила голову на сложенные на столе руки.
— Это уже третья проблема.
С какими глазами идти в тренерскую, я не знала. Был у меня один лазутчик, которого следовало отправить на разведку.
— Нет, нет и еще раз нет!
Крестный едва не перешел на ультразвук и во избежание жалостливых обнимашек ретировался за стол. Я сдаваться не собиралась. У нас это семейное.
— Ну крестный! — взмолилась я. — Меня он и слушать не станет, а тебя если и выгонит, то хотя бы не сразу.
Ответом мне был хмурый взгляд.
— Меня из-за тебя скоро или уволят, или побьют коллеги, — пробурчал он, и я почувствовала, что его настрой уже дал слабину, осталось только мягко добить. Вызвать чувство вины — самое то.
— Между прочим, это ты виноват, что отец поставил мне именно такое условие, — укорила я, по выражению лица куратора понимая, что слова достигли цели. — Не нужно было ему все рассказывать.
— У вас, Ранхил, это в крови — манипулировать людьми, — отозвался Лагерра. — И вообще, ты забываешься! Сама посуди, я ходил к нему, просил об изменении расписания, которое у него уже было готово и сдано, а сейчас я пойду и скажу, что одна студентка передумала и просит вернуть ее в список?
— Примерно так, — губы сами собой растянулись в наивной улыбке под офигевающий взгляд крестного.
Некоторое время он походил на карася, открывая и закрывая рот. Не найдя, что мне ответить, Лагерра просто махнул рукой и пробурчал:
— Ладно, я схожу к нему. Только я ничего не обещаю!
— И-и-и! — я повисла у крестного на шее, визжа от радости и сбрасывая со стоящего между нами стола письменные принадлежности. — Ты самый лучший крестный на свете! Самый настоящий фей!
— Иди на занятия, — включился куратор. — Ты меня слышала, я ничего не обещал.
— Конечно-конечно, — ответила я, выскакивал за дверь, пока Лагерра не передумал.
Встречающиеся по дороге студенты и преподаватели смотрели очень подозрительно на то, как я выбегаю из учебной части, и вприпрыжку направляюсь на следующую пару.
Куратор решил, что у него дежавю. Снова спортзал, снова тренерские выкрики, от которых горят уши, и снова это постыдное желание сбежать куда подальше. Лианетта вьет из него веревки, но что поделать, если она — единственный ребенок его покойной сестры, Иветта наверняка обиделась бы на него за нежелание помочь девочке. Не мог он собственными руками уничтожить возможность Лиа осуществить ее давнюю мечту — отправиться вместе с отцом в путешествие. Да, Георг хорошо придумал, пусть она пройдет вместе с Агелларом курсы по выживанию, ведь путешествия на самом деле бывают опасными. А там уже Ранхил сам поймет, насколько выросла его вечно юная для него дочурка. И пусть ей будет нелегко с тренером, Лагерра сделает все от него зависящее, а результат всё равно зависит от нее самой и от ее желания выполнить условие.