Не умирай раньше меня

Домосканова Ольга Геннадьевна

Агеллар кивнул, принимая такую правду, и остановился.

— Неужели я так плохо танцую? — лукаво спросила девчонка, склоняя голову к плечу.

— Пойдем, танцовщица, — Агеллар потянул ее за собой, который раз про себя удивляясь, что его поступки все больше удивляют его самого. — Хватит с тебя на сегодня.

Тонкие брови удивленно взлетели вверх, но она ничего не спросила, устремляясь за ним. Снова взяло верх ее досадное любопытство.

Агеллар попросил меня подождать у входа, а сам скрылся за

дверью тренерской. Мне было интересно, куда он меня поведет, и я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Очень хотелось избавиться от туфель, но моя сумка была вне зоны моей досягаемости.

— Ранхил!

Оказывается, тренер уже ждал меня, вращая на пальце связку ключей. Мы зашли за колонну, за которую обычно складывают спортивный инвентарь, Агеллар выгнал оттуда милующуюся парочку, поднялся по лестнице и открыл дверь, о которой я раньше даже не подозревала. Я осталась стоять у подножия, глядя, как тренер жестом фокусника приглашает меня в темный проем комнаты неизвестного назначения. Заметив отсутствие моей реакции, он облокотился на дверь.

— Только не говори, что ты испугалась, — поддел он.

— Вас? — стала храбриться я. — Х-ха!

Я очень быстро преодолела разделяющие нас ступеньки и поднырнула под руку тренеру. Дверь закрылась, погружая нас во мрак и обостряя все чувства и мысли.

— А стоило бы, — произнес он, и кожу обожгло горячее дыхание.

Сердце заколотилось, как ненормальное. Я боялась пошевелиться, понимая, насколько близко ко мне Агеллар, и я совершенно не представляю, зачем это все. Нет, мысли были, но какие-то сырые, неоформленные, потому что думать ясно в такой момент я не могла.

— П-почему?

Тихий смешок и выдох в районе макушки.

— Я не слишком хороший человек, чтобы мне безоговорочно доверять.

Я не вижу его, но чувствую. Если обернуться и протянуть руку вверх — я коснусь его лица. Интересно, какая наощупь у него кожа? Пальцы подрагивают в предвкушении, сжимаются в кулак и разжимаются против моей воли. От тренера ненавязчиво, очень тонко, но в то же время очень волнующе пахнет парфюмом, а в его груди бешено бьется о ребра сердце. Или это мое?

Что же так тянется это чертово время?!

— Может, я все-таки кое-что сделаю?

— А? — голос изменяет мне, получается лишь жалкое блеяние.

— Тебе нужно немножко подвинуться.

— З-зачем?

— Хочу…

— Может, так…?

— Как хочешь…

Его руки упираются в стену передо мной, он очень тесно прижимается, так, что я упираюсь спиной в его грудь и судорожно вдыхаю.

— Не бойся, — шепчет он, будто не он минуту назад убеждал меня в обратном.

— Это неправильно, — бормочу я, но не могу оттолкнуть.

Почему-то мне все очень нравится, хотя не скрою, поджилки трясутся.

— Думаешь, в темноте сидеть лучше?

—

Что? — тупо переспрашиваю, и в этот момент раздается страшный скребущий звук.

Я вздрагиваю всем телом и оборачиваюсь на его источник.

— Я же сказал — не бойся, — теперь я видела глаза, горящие, прожигающие душу насквозь и такие…черные. — Так ведь гораздо лучше. Смотри.

Я медленно, словно в стоп-кадре, заглядываю ему за спину. Передо мной, словно на экране гигантского телевизора, веселятся поддатые студенты, а в углу, с ужасом взирая на происходящее, стоит мой крестный и заламывает руки.

— Ты же понимаешь, что я не могу оставить его одного, иначе студенты здесь просто все разнесут, — произнес наконец тренер. — Посидим немного, пока все не начнут расходиться.

— Да, конечно, — поспешно проговорила я, про себя негодуя — что это сейчас было? Что за наваждение охватило меня и почему? Я даже понюхать не успела врученное мне вино, а меня вон как вставило.

Откуда-то сбоку Агеллар достал стул. Я облегченно рухнула в один из них и тут же скинула туфли. В довершение процедуры я вытянула ноги и не смогла удержаться от полного удовольствия стона.

— Попроси человека, который подарил тебе это платье, чтобы привез тебе лунге[2], - на мой вопросительный взгляд тренер пояснил: — Это тоже туфли, только более удобные и без каблука.

Упоминание об отце неприятно резануло по сердцу. Он до сих пор не позвонил.

— При случае, — коротко ответила я, проявляя элементарную вежливость.

Настроение тут же скатилось до нуля.

Агеллар больше не стал развивать эту тему, уделив все свое внимание происходящему за стеклом.

— И где эти паршивцы только так набрались? — вслух произнес он.

Мне совершенно не обязательно было отвечать — вопрос был риторическим, но атмосфера молчания угнетала.

— Это студенты, рейн Агеллар. Они всегда найдут, где и как.

— Не сомневаюсь. Я надеюсь, тебя эта участь миновала?

И голос строгий, как у моего папочки. Можно подумать, он бы не учуял, пила я или нет. После всех этих…телодвижений.

— Вы же знаете, что нет. К тому же, тогда у меня был веский повод.

Мне почудился скрип зубов, но не возьмусь утверждать, что он был не плодом моей бурной фантазии.

— На юге пьющую женщину секут розгами.

Я откинулась на спинку стула и провокационно оскалилась.

— Мы с вами не на юге, я — не пьющая женщина, и… Вы что же, будете меня сечь?

В глазах напротив полыхнуло, несколько секунд он смотрел на меня неотрывно, но, когда я дернула бровью, фыркнул.

Внизу послышались крики. Мы синхронно согнулись к стеклу, наблюдая безобразную драку.

— А я так надеялся, — вздохнул тренер, выпрямляясь. — Похоже, праздник на сегодня закончился.