Не упусти радугу
Шрифт:
— Да как вы смеете мне диктовать? Клей, между прочим, приглашал на прогулку меня, а не вас! А уж какими глазами мне смотреть — влюбленными или не влюбленными, — это мое дело. И впредь я намерена проводить свое свободное время так, как пожелаю.
— По-моему, выезжать на целый день вдвоем с незнакомым мужчиной — просто неблагоразумно.
— Ерунда! Что, по-вашему, он мне может сделать во время обычной прогулки?
— Вы плохо знаете таких галантных джентльменов, как Лангтон.
— Да, вы правы! — Она отвязала фартук и швырнула его на стол. —
— И куда это вы направляетесь, позвольте узнать? — осведомился он, когда она уже была на полпути к двери.
— Гулять! У вас нет возражений, мистер Кентрелл?
— Только одно. — Нотка легкой грусти в его голосе заставила ее замедлить шаг. — Мне кажется, что коль скоро к чужому человеку вы с первого раза обращаетесь по имени, то могли бы звать по имени и меня.
Несколько секунд было слышно лишь щебетание какой-то пичужки под распахнутым окном.
— Я подумаю об этом, — сказала наконец Кейт и вышла, хлопнув дверью.
Не успела она дойти до ручья, а уже гнев ее, как она и ожидала, остыл. Джонатан Кентрелл, конечно, несносен, но в его словах есть доля правды. Не вмешайся он тогда так бесцеремонно в разговор, она бы и сама отказала Клею. После смерти Брайана прошло еще слишком мало времени, чтобы ей ездить на прогулки с кем бы то ни было, тем более с незнакомым мужчиной. Джонатан просто хотел ее предостеречь и, возможно, имел на то основания. В конце концов, что ей известно о безукоризненном мистере Лангтоне?
Как, впрочем, и о самом Джонатане Кентрелле. Открытия, сделанные ею в комнате Джонатана, ставили перед ней множество нерешенных вопросов. Кейт, конечно, имела слабое представление о том, как становятся университетскими профессорами, но подозревала, что это не так просто. Зачем же в таком случае отказываться от достигнутого? И зачем прятать портрет собственной жены на дне бельевого ящика?
Из обрывков разговора Чарли и Джонатана Кейт поняла, что Джонатан перегнал сюда, на Запад, целое стадо редких и, по всей вероятности, дорогих херефордских коров. Он часами просиживал над дневниками, куда педантично заносил все свои наблюдения, однако никаких возможностей вывезти скот на рынок — кроме железной дороги, которую неизвестно когда еще сюда проведут, — у него не было. Насколько Кейт могла судить, за минувшие четыре года его ранчо не дало никакой или почти никакой прибыли — но тем не менее процветало. Значит, у Джонатана есть какой-то другой источник доходов.
Почему он — с его-то умом, с его наружностью — забрался в такую глушь, где даже его породистый скот не дает ему возможности прокормить семью? А что, если Джонатан Кентрелл от кого-то или от чего-то скрывается? И Кейт стала размышлять, чем это может быть чревато для нее и для ее будущего ребенка.
Она так глубоко задумалась, что не слышала хруста веток у себя за спиной и не подозревала об опасности, когда неожиданно мозолистая мужская рука зажала ей рот, другая рука обхватила ее за талию и легко подняла в
Мужчина застонал от боли. Пользуясь его секундным замешательством, она попробовала вывернуться из его мертвой хватки, но у нее ничего не получилось. Увидев над собой заросшее темной бородой лицо, Кейт застыла с широко раскрытыми глазами.
8
— Тс-с-с! — Ее похититель поднял голову и прислушался. Где-то неподалеку Леви громко бранил мула. Решив, вероятно, что это не опасно, он снова перевел взгляд на Кейт. — Обещаешь не вопить, если я тебя отпущу?
Глядя на него полными слез глазами, Кейт отчаянно закивала, и он убрал руку.
— Как тебе не стыдно, Патрик! Напугал меня чуть не до смерти! — выпалила она, бросаясь ему на шею. — И где ты, негодник, пропадал целых семь лет?
— Так-то ты встречаешь любимого братика?
— Да тебя отлупить мало! Подумать только, тащить сестру в чащу вместо того, чтобы зайти в дом и встретиться с ней по-человечески! — Кейт прижалась лицом к его груди. — Ах, Патрик, мы ведь думали, что тебя уже нет в живых!
— Ну-ну, не плачь, Катарина. — Не зная, что делать с ее слезами, он неловко похлопал ее по спине и тихонько пропел: — «Кейти-кошка, Кейти-киска, слопала блошку, съела крыску!»
— Я тебе не Кейти! — Она выпрямилась и вытерла слезы. — И вообще ты обещал никогда больше не повторять этих гадостей!
— Как было не обещать, если ты в тот момент сидела на мне верхом!
— Ты так и не рассказал, где ты был.
— Когда ж было рассказывать, когда ты мне слова вставить не даешь!
— Все-все, молчу.
— Где был? — Он пожал плечами. — Да везде. В Канзасе, в Небраске, в Оклахоме, в Миссури. Сюда попал через Техас — перегонял на север стадо для полковника.
— Для какого полковника?
— Для полковника Лангтона. А когда пригнали скот, выяснилось, что у него не хватает работников — вот я и остался. — Патрик взглянул на дом. — Я думал, вы знакомы — он ведь долго у вас сидел.
Кейт прищурилась.
— И сколько же ты караулил?
— Сегодня часа два. Вчера и позавчера я тоже тут был, но ты все никак не отходила от дома.
— Патрик, у тебя неприятности?
— Неприятности? — Он деланно рассмеялся. — У меня? С чего ты взяла?
— Ни с чего. Просто спрашиваю.
Не глядя ей в глаза, Патрик снял с головы шляпу и принялся водить пальцем по вмятине на тулье.
— Почему ты не спросишь, как я тебя разыскал?
— И как же — раз уж ты об этом заговорил?
— Я нашел вашу обгорелую повозку. Шел мимо, вдруг вижу — это же наш старый комод! Он хоть и обуглился, но узнать можно… Хотя бы по моим инициалам, вырезанным перочинным ножом на дне среднего ящика. Вот так я и догадался. — Он немного помедлил. — И могилу тоже видел. Брайан?