Не упусти радугу
Шрифт:
— Да, — подхватил Коул. — Иначе получается, что ты зря убил живое!
— Я готова жарить и тушить все ваши трофеи — если, конечно, вы их перед этим освежуете и выпотрошите, — но только не сегодня, — решительно сказала Кейт, снимая фартук и вешая его на гвоздь.
Леви вперил в нее умоляющий взгляд.
— Но ведь на такой жаре они до завтра испортятся!
Кейт обернулась было за поддержкой к Джонатану, но тут же поняла, что на нее рассчитывать не приходится. Губы ее на миг сжались, но скоро расплылись в улыбке.
— Этого никак нельзя
Мальчики решительно замотали головами.
— Что ж, — вздохнула Кейт, — ничего не поделаешь. Придется вам самим их приготовить. Да вы не беспокойтесь, я уверена, что ваш папа вам с радостью поможет. Извините, мне пора собираться на прогулку с мистером Лангтоном.
Затворяя за собою дверь, Кейт чуть не прыснула со смеху при виде вытянувшегося лица Джонатана. От его самодовольства не осталось и следа. Вот и хорошо! Пусть это послужит ему уроком. Она начала раздеваться. Любопытно было бы послушать, о чем говорят сейчас на кухне, подумала она, но — увы! — за толстыми бревенчатыми стенами слов было не разобрать.
Через несколько минут, когда Кейт, переодевшись и приведя себя в порядок, вышла из комнаты, кухня уже опустела. Она убрала чашки Джонатана и Чарли со стола и устроилась у окна с работой.
Вид извлеченной из корзины рубахи вызвал у нее невольную улыбку. В этой рубахе Джонатан вместе с Чарли ездил недавно на пастбище отлавливать заболевшую корову. Когда вечером после работы они вошли в дом, у Кейт от неожиданности перехватило дыхание: один рукав у Джонатана почти оторвался, пуговицы от ворота чуть не до самого пояса были вырваны с мясом — но и в грязной изодранной одежде он был умопомрачительно красив. Чарли тоже порядком досталось, но от его лохмотьев у нее не колотилось так сердце.
В дверь постучали, и Кейт вздрогнула, словно уличенная в чем-то предосудительном. Сунув рубаху обратно в корзину, она поспешила к двери.
Клей, по-видимому, принял румянец на ее щеках на свой счет и улыбнулся.
— Доброе утро, Кейт. Вы прелестно выглядите. — Хотя в ее поведении не было и тени кокетства, ее смущенное «спасибо» и потупленный взор напомнили ему счастливые довоенные дни, когда ему случалось ухаживать за такими же, как она, молодыми женщинами, и от этого она показалась ему еще милей. — Идемте?
В который раз уговаривая себя, что в их невинном дружеском пикнике нет ничего зазорного, Кейт подала ему руку.
— Как замечательно, что вы пригласили меня на прогулку. Признаться, до сих пор у меня еще не было времени осмотреть окрестности.
— Вот и хорошо. Давайте прокатимся в сторону моего ранчо — если, конечно, у вас нет других предложений.
— Нет-нет! Мне как раз будет очень интересно взглянуть на ваши владения, — заверила она.
— Должен извиниться перед вами, — сказал Клей, подводя ее к маленькой открытой повозке. — Настоящей прогулочной коляски у меня пока нет.
Благодаря свежевыкрашенным черной краской бортам и ярко-красным колесам обычная тележка производила
— У вас славная коляска.
— Возможно, но все же она мало подходит для прогулок с такой прекрасной дамой. — Клей уселся рядом с ней и тронул поводья.
— Напрасно вы себя утруждаете.
Он удивленно повернул к ней голову.
— Утруждаю? Чем? — Он удивленно повернул к ней голову.
— Комплиментами. Не люблю лести, особенно когда она ни на чем не основана.
— Так вы считаете, что, называя вас прекрасной, я вам льщу?
— Я гляжусь иногда в зеркало, — ответила она. — Но будь я и впрямь так прекрасна, как вы говорите, думаю, даже и тогда вряд ли бы стоило без конца это повторять.
Клей немного помолчал, потом рассмеялся и покачал головой.
— Вы удивительное создание — хотя нет, вы, пожалуй, и это сочтете за лесть!.. Что ж, постараюсь перенести свое восхищение с очаровательной спутницы на природные красоты.
Клей был очень любезен, и вскоре Кейт вполне освоилась и начала находить его общество приятным. В целом она наслаждалась прогулкой гораздо более, чем предполагала.
Наконец они остановились на вершине открытого всем ветрам холма.
— Ну вот и мой дом.
Пока Кейт любовалась зеленеющей внизу долиной, Клей откинулся на сиденье.
В самой середине долины располагался большой дом и вокруг него несколько хозяйственных построек, а на зеленых склонах паслись лошади и коровы. Кейт догадывалась, что это лишь малая часть принадлежащего Клею Лангтону скота, остальное поголовье находилось, вероятно, где-то на дальних пастбищах.
— Прекрасный вид! — восхищенно произнесла Кейт и обернулась к Клею. К ее удивлению, тот смотрел довольно угрюмо.
— Жалкое зрелище, — тихо, словно бы про себя, пробормотал он. — Все равно Золотых Дубов из этого не получится.
— Золотых Дубов?
— Так назывался мой дом в Джорджии. Янки все сожгли дотла, а землю забрали «в счет невыплаченных налогов». — Его пальцы нервно сжимали поводья. — Будь я в тот момент там, может, мне и удалось бы спасти дом.
Кажется, он потерял в войне не только дом, подумала вдруг Кейт. Кто знает, что сталось с семьей, оставленной им в Золотых Дубах… Проглотив подступивший к горлу ком, она положила ладонь на его руку.
— Никто не посмеет вас упрекнуть за то, что вас не было там. Долг полковника — идти туда, куда ему прикажут.
Он резко обернулся.
— Откуда вы знаете, что я был полковником?
— Я… Я не помню, — запинаясь, ответила Кейт. Только сейчас она поняла свою оплошность. — Наверное, Джонатан как-нибудь обмолвился…
— Не может быть. Мы с ним оба считаем, что о войне лучше не вспоминать. Мы даже ни разу не разговаривали о ней.
— Н-ну, тогда, возможно, я слышала это в поселке. — Она судорожно пыталась придумать подходящее объяснение, чтобы не выдать Патрика. — Мне ведь много с кем приходилось сталкиваться, когда я работала в «Золотой шпоре».