Не упыри
Шрифт:
– Не знаю, что ты такое со мной делаешь, – вздыхает он. – Я тебе подчиняюсь, хотя совершенно с тобой не согласен.
– Вот и хорошо, что договорились, – говорю я и целую его в щеку. – Спасибо, что ты меня понял.
– Я тебя не понял. Я тебе уступил
– И за это тоже спасибо.
… октября 1975 г
В начале этого учебного года в школьном коллективе появилась новая учительница истории. Галину Петровну взял в жены и привез в наше село один местный вдовец. В школе была вакансия, и эта женщина устроилась на работу. Не знаю почему, но она мне сразу не понравилась. Всегда
… октября 1975 г
Сегодня у меня было шесть уроков подряд, а потом я осталась с учениками на репетицию пьесы, которую мы планировали подготовить к Седьмому ноября. Роман пошел домой накормить детей. В это время в школу явилась Галина Петровна, которая несколько дней была на больничном. Когда я уже шла по школьному коридору, навстречу мне промчался Роман. Я не успела его спросить, как там дети: он так спешил, что даже не заметил меня в толпе учеников. Что-то подсказало мне вернуться. Я тихо приоткрыла дверь учительской, куда только что влетел мой муж, как на крыльях. Галина Петровна сидела за столом напротив Романа. Склонившись друг ко другу и улыбаясь, они о чем-то мило беседовали. Так я простояла несколько минут. Я не могла слышать их слов, но собеседники были настолько увлечены друг другом, что не замечали меня. Я хорошо знала Романа, слишком хорошо, чтобы не понять выражение его глаз. Он смотрел на эту Галину Петровну не как на коллегу, а как на женщину, которой увлечен. Пол подо мной заходил ходуном. Звякнуло ведро: школьная уборщица собиралась мыть пол. Она не должна заметить, что я подглядываю, иначе снова пойдут сплетни. Поэтому я тихонько прикрыла дверь и на ватных ногах поплелась домой.
И как же я была удивлена, обнаружив, что дома никого нет, а дверь не заперта! На кухонном столе я обнаружила записку от Даринки: «Мама, не волнуйся. Мы поели и пошли в лес по грибы. Чтобы ты не скучала, оставляем тебе дома папу. Целуем!»
Выходит, Роман так спешил увидеться с Галиной Петровной, что даже забыл запереть дверь! Это уж чересчур! Мое женское сердце почуяло беду, черной тучей нависшую над нашей семьей, в которой еще недавно царили мир, согласие, взаимопонимание и уважение. Как же я ненавидела эту разукрашенную особу, от которой пахло дешевыми духами!
Я не находила себе места. Голова кружилась – я с утра ничего не ела. Положила в тарелку гречневой каши, залила молоком. Я любила все молочное, потому что никогда в детстве им не наедалась, но первый же глоток встал поперек горла.
Едва дождалась Романа. Хорошо, что он вернулся домой раньше детей.
– Чем будет угощать супруга? – поинтересовался он как ни в чем ни бывало, а сам буквально светится от счастья.
– Проголодался? – спрашиваю.
– Еще как!
– Ну так иди к Галине Петровне, пусть она тебя накормит.
– Не понял.
– Зато я все поняла.
– Что ты несешь?
– Не говори со мной в таком тоне. Это я сейчас имею полное право кричать, визжать, топать ногами,
– Я все-таки не понимаю тебя.
– Ты думаешь, я слепая и глухая? – насмешливо проговорила я. – Я давно заметила, как ты на нее смотришь.
– И как же?
– Как мартовский кот на кошку.
– Не выдумывай! Галина Петровна – красивая женщина, и почему бы мне на нее не смотреть?
– Красивая? – меня будто ошпарили. – Эта толстозадая корова с выменем вместо груди – красивая? Да вы что, слепые? «У нашей Наталии четыре метра в талии», – язвительно продекламировала я.
– Марийка, ну хватит! Давай не будем ссориться. Хорошо?
– Я видела вас сегодня в учительской.
– Мы просто общались.
– Не слишком ли тесно общались? Ты даже дом не запер, так торопился пообщаться! – Я не выдержала и сорвалась. – Ты так с ней там любезничал, что даже меня не заметил! Я все видела! – закричала я, едва не плача. – Ты влюбился? Я тебе уже не мила?
– Не говори глупости! Если я и поболтал с ней несколько минут, это еще не повод, устраивать скандал. Не знаю, что тебе взбрело в голову, но твои подозрения не имеют никаких оснований. Мне никто не нужен, потому что у меня есть ты.
Роман шагнул ко мне, обнял за плечи и притянул к себе. Я уже не могла сдерживаться и разревелась.
– Ну все, все, хватит хлюпать, – приговаривал он, поглаживая мое плечо. – Не надо плакать, скоро дети вернутся. Ты же не хочешь, чтобы они увидели тебя в таком состоянии?
– Нет, – проговорила я, утирая слезы.
– Прости, что заставил тебя волноваться.
Я промолчала. Пошла и умылась. Пора готовить ужин детям. Не знаю, верить Роману или нет? Нельзя жить под одной крышей с человеком, которому не доверяешь. Может, я и не такая аппетитная и толстозадая, как Галина Петровна, но в нашем доме не будет места недоверию и подозрениям. Попытаюсь забыть этот неприятный случай. Я не имею права не верить Роману.
… октября 1975 г
Я ошиблась! Роман меня обманул! Через несколько дней после нашей ссоры вечером я наводила порядок на нашем общем рабочем столе. Время было позднее, все уже спали. Я взяла записную книжку Романа, чтобы положить ее в ящик стола, и внезапно заметила, что в ней вместо закладки лежит ручка. Я машинально открыла блокнот. На страничке было что-то написано готическими печатными буквами. Писал Роман – в этом не было сомнений. Я уже собралась закрыть записную книжку, потому что ничего не поняла – в школе и институте я изучала французский, но вдруг в глаза мне бросилось первое слово. «Галина!» – было написано там немецкими буквами, но по-украински. Дальше разобрать было уже несложно. Роман приглашал Галину Петровну завтра вечером на свидание у моста.
Мой прекрасный мир любви рухнул в одно мгновение. Это был полный крах нашей супружеской жизни, нашего счастья, всего-всего, что так бережно накапливалось в нашей семье на протяжении многих лет. Первым моим желанием было пойти в спальню и швырнуть в лицо Роману эту записную книжку, но я ощущала такую слабость, такую физическую и душевную опустошенность, что поняла – на это у меня не хватит сил. И отдаст ли Роман записку этой корове? Может, утром он поймет, что ошибался, и выбросит ее на помойку, а я раньше срока затею ссору? Я не любила принимать решения наспех, поэтому проглотила, не запивая, несколько таблеток валерьянки и пошла спать.