Не упыри
Шрифт:
Я рассказала им, что аисты не селятся там, где живут плохие люди, хотя и сама не знала – это просто поверье, или птицы действительно чувствуют, как к ним относятся.
– А еще аисты приносят семье счастье, – серьезно добавила Даринка.
– И малышей, – вставил Миша и покраснел, а девочки многозначительно захихикали.
Аистов дети назвали Папа и Мама и стали с нетерпением ждать, когда у них появятся птенцы. Настоящая драма разыгралась на нашем подворье, когда аисты выбросили из гнезда одно яйцо, и оно разбилось.
– Бедный птенчик, –
– Во-первых, это еще не птенчик, а всего лишь яйцо, – успокоила я сына. – А во-вторых, аисты всегда оставляют в гнезде только четное количество яиц.
– Значит, они умеют считать?
– Так им подсказывает природа, – сказала я. Мне и самой было любопытно, каким образом аисты определяют количество яиц.
Когда на свет появилась пара аистят, дети пришли в такое воодушевление, будто в нашей семье родился еще один ребенок. После долгих споров и крика до хрипоты, дети назвали маленьких аистов Оля и Коля. Я даже не стала спрашивать, почему они решили, что это мальчик и девочка. С тех пор летними вечерами мы усаживались на скамье на подворье и подолгу наблюдали за птичьим семейством. Папа и Мама, к великой радости детей, оказались заботливыми родителями. Они без конца таскали птенцам лягушек, рыб и даже ужей. Но особенно интересно было следить за тем, как Папа поит их водой из собственного клюва. Иногда аисты усаживались на трубу на нашей крыше.
– Как хорошо, что они не построили гнездо на трубе, – однажды сказал Андрейка. – Они же не знают, что оттуда может пойти дым.
– Они не глупые, – с серьезным видом добавил Миша.
Мне всегда нравились эти благородные и величественные птицы. Я просыпалась раньше всех в доме и выходила на крыльцо. Розовое солнце важно выплывало из-за горизонта. Аист распахивал крылья и на фоне восходящего солнца становился похож на какое-то сказочное существо, которое взмахами широких крыльев направляет первые робкие лучики к нашей усадьбе.
Все ждали, когда младшие, Оля и Коля, начнут самостоятельно летать. Однажды мальчишки с таким визгом влетели ко мне на кухню, что я даже испугалась. Из их взволнованного сообщения я только и поняла, что аистята уже летают.
А сегодня под вечер случилась трагедия. Оля (дети сказали, что это именно она) вылетела из гнезда, сделала круг над нашим двором, а возвращаясь обратно, зацепила крыльями провода электросети и рухнула вниз, пораженная током. Все мы бросились к Оле, но птица была мертва.
– Мама! Сделай что-нибудь! – умоляли меня дети, но мне пришлось сказать, что я больше ничем не смогу помочь птице.
Господи, сколько же было слез! Дети так плакали, что я не выдержала и разревелась вместе с ними. Когда вернулся Роман, мы все сидели на траве возле аистенка и плакали.
– Мои хорошие, – сказал он, – иногда в жизнь вторгается смерть, и мы ничего не можем с этим поделать. Хорошо, что остался еще один птенец. Поэтому давайте не огорчать больше Папу и Маму, они и без того встревожены. Берите лопату и побыстрее
В этот вечер за ужином дети почти ничего не ели, да я и не настаивала.
– Пусть укладываются спать и успокоятся, – сказал мне Роман.
Я смахнула непрошеную слезинку – мне действительно было жаль Олю, которая так и не успела налюбоваться этим волшебным миром. Роман сам вымыл посуду.
– Наши дети растут неравнодушными, – подвела я итог. – Теперь я точно знаю, что они сумеют и посочувствовать, и не бросят человека в беде.
– И за это я тебя тоже люблю, – сказал Роман.
– За что?
– За умение видеть хорошее в плохом, – сказал он и ободряюще улыбнулся…
… сентября 1977 г
Наша Даринка поступила в тот же педагогический институт, где в свое время училась и я. Разница только в том, что она предпочла стать филологом, как ее отец. Мы все очень радовались за нее. Но теперь нам придется усиленно заниматься с Иринкой, так как у нее чуть ли не все предметы страшно запущены. Но она не хочет отставать от Даринки, и все дни проводит за учебниками, потому что в будущем году мечтает поступить в тот же педагогический.
– А кто же будет жить в комнате у девочек, когда они поедут учиться? – поинтересовался Миша.
– А ты уже положил глаз на их комнату? – спросила я.
– Просто интересно.
– Комната останется за девочками. Они будут приезжать по выходным и на праздники, поэтому у них должно быть место для учебы и отдыха.
– Я буду прибирать у них, – серьезно проговорил Миша и добавил: – Жаль, что Ежика не будет, с ней всегда весело.
– А мне жаль, что не будет рядом моих помощниц, – вздыхаю я. – Придется вам, мальчишки, больше работать.
– Мы справимся, – за двоих отвечает Андрейка.
После отъезда дочери в доме стало чего-то не хватать. Теперь у нас стало гораздо тише и немного грустно. Я все время думаю, как же Даринка там одна? Не повлияет ли на нее город. Не начнет ли она курить, как когда-то наша Ежик? Будет ли серьезно учиться?
Мне трудно представить время, когда и остальные дети покинут наш дом. Столько лет провести в такой кутерьме, а потом вдруг оказаться в пустой тишине? Нет, на это даже моего воображения не хватает!..
… августа 1980 г
Роман застал меня дома очень расстроенной. Я сидела на стуле, уставившись на кусок вареной колбасы, а в моих глазах стояли слезы.
– Что случилось? – бросился он ко мне.
Я только что вернулась из райцентра, куда ездила за покупками.
– Ничего, – ответила я, пожимая плечами.
– Как ничего? Я же вижу, что ты чем-то огорчена. Успокойся и расскажи, что случилось.
– Спрашиваешь, что случилось? А ничего. Я счастлива тем, что живу при коммунизме! – попыталась сыронизировать я.