Не устоять перед соблазном

Бэлоу Мэри

– Три слова, – уточнил Джаспер, – которые я никогда прежде не произносил вместе. Давай проверим, получится ли у меня еще раз. Я люблю тебя.

– Не надо, – снова повторила Кэтрин. – Это всего лишь слова, Джаспер. Ты же сказал, что не бросишь меня. Мы вернулись к семейной жизни в полном смысле. Возможно, скоро у нас появится ребенок и наша семья станет полной. И мы будем жить здесь большую часть года, здесь будет наш дом. Мы добьемся того, чтобы брак нам обоим принес удовлетворение и еще кое-какое удовольствие. Этого будет достаточно. В самом деле. Поэтому тебе не надо думать, будто ты обязан

говорить…

– Что я люблю тебя? – перебил ее Джаспер.

– Да, – подтвердила Кэтрин. – В этом нет необходимости.

– А ты не можешь сказать мне те же слова? – спросил он.

– И услышать в ответ, что ты только сделал вид, будто согласен аннулировать пари? – осведомилась Кэтрин. – И услышать, как ты заявляешь о своей победе? Нет, не могу. Ты, Джаспер, никогда не услышишь эти слова от меня.

Она кокетливо улыбнулась ему, а он ехидно усмехнулся. Кэтрин засмеялась.

– Кэтрин, – вдруг посерьезнев, сказал Джаспер, – прости меня за Воксхолл. Я понимаю, из моего извинения каши не сваришь, но…

Кэтрин прижала пальчик к его губам.

– Ты прощен, – заявила она. – И покончим с этим.

Джаспер поцеловал ее палец.

Неожиданно Кэтрин охватила паника. Как давно они здесь? Сколько времени прошло с тех пор, как они оставили своих гостей у водопада?

– Джаспер, – сказала она, скатываясь с него и пытаясь одновременно и одернуть юбку, и натянуть на грудь корсаж, – о чем мы думаем! Все уже, наверное, вернулись в дом и ждут чай, а хозяина и хозяйки нигде нет.

– Шарлотта с радостью исполнит роль хозяйки в наше отсутствие, – заверил ее Джаспер, – и всех накормит. И если они решат, что наше отсутствие объясняется тем, что мы, как все любовники, не замечаем времени, то они будут абсолютно правы. А еще они придут в восторг. Только представь, сколько всего интересного они смогут порассказать, когда вернутся домой, скольких алчных сплетников они подкормят!

– Моя прическа! – вскричала Кэтрин. – У меня нет ни щетки, ни зеркала. Без них я не соберу волосы в приличную прическу. Придется прикрыть их шляпкой.

– Ни за что, – заявил Джаспер.

Он встал, застегнул на себе одежду, дошел до камня, надел шляпу под слегка щегольским углом и поднял с камня свой сюртук и шляпку Кэтрин. Ленты шляпки он обмотал вокруг своего запястья, пальцем той же руки подцепил сюртук и перебросил его за плечо.

– Твои волосы красивы в естественном виде, – добавил он, возвращаясь к Кэтрин и подавая ей свободную руку. – Когда вернемся домой, ты быстро прошмыгнешь в свою комнату и с помощью горничной приведешь себя в порядок.

Кэтрин пожала плечами и взяла его за руку. Она была слишком счастлива, чтобы спорить, однако очень надеялась, что никто не увидит ее, пока она не приведет себя в порядок. Она пребывала в приятной эйфории, ее переполняла нежность.

Держась за руки, они вышли из леса и пошли по берегу озера. Оба очень надеялись, что по дороге никто не встретится и им удастся проскользнуть в дом через черный ход.

Однако, когда они уже шли по лужайке и поравнялись с конюшнями, Кэтрин увидела, что по подъездной аллее катится экипаж – дорожная карета, которая не принадлежала никому из их гостей.

Она судорожно вцепилась в руку Джаспера. Ситуация настоятельно

требует, чтобы они пробрались в дом через черный ход.

Только это оказалось невозможным: на верхней террасе были люди – дядя Джаспера и мистер Дюбуа, – и они видели их. Дядя Стенли даже помахал им. А карета уже въезжала на террасу. И ее пассажиры наверняка тоже увидели их.

Слишком поздно прятаться.

– О Боже, – озадаченно проговорила Кэтрин, – кто бы это мог быть? Ты кого-нибудь ждешь?

Карета уже остановилась, дверца уже распахнулась, и кучер кому-то помогал выбраться наружу.

Мистер Дюбуа смотрел на прибывших с дружелюбной вежливостью.

Дядя Стенли хмурился.

И тут появилась леди Форестер.

В сопровождении сэра Кларенса Форестера.

– Какого черта? – произнес Джаспер.

Кэтрин позорно сбежала бы, если бы он не стиснул ее руку и не повлек ее за собой. Сделав несколько шагов, Джаспер остановился, потому что кучер помогал выбраться из кареты третьему пассажиру.

Пожилому джентльмену, которого Кэтрин видела впервые.

– Чтоб им всем провалиться! – процедил Джаспер. – Ну, что теперь?

Глава 23

Леди Форестер и Кларенс.

Какая наглость!

Но прежде чем Джаспер успел выразить свое возмущение…

Еще и Сет Рейберн!

– Веди себя корректно, Джаспер, – пробормотала Кэтрин. – Пожалуйста, держи себя в руках.

И она просит его об этом после всего, что ей сделала эта парочка? Надо же, Сет Рейберн! Он никогда не выходил за порог собственного лондонского дома. И вот он здесь, в Дорсетшире, да не один, а в обществе леди Форестер и Кларенса.

Джаспер обуздал свое возмущение. В конце концов, чем еще можно расстроить планы этой парочки, как не корректностью?

– Мэм. Сэр. Кларри, – бодрым тоном произнес он. – Какой приятный сюрприз!

– Может, для тебя, Монфор, он и приятный, – заявил Рейберн, не считая нужным скрыть владевшее им раздражение, – для меня же все это в крайней степени неприятно. Я трясся через полстраны по дорогам, которые иначе, как позором, назвать нельзя, зато кассы для оплаты проезда стоят через каждые полмили и всю дорогу меня мучили разговорами. Все это мне чрезвычайно неприятно, к твоему сведению.

Он еще сильнее нахмурился.

– Джаспер, – заявила леди Форестер, – мы приехали, чтобы отвезти дорогую Шарлотту туда, где о ней будут заботиться должным образом и тщательно следить за ней, пока она не выйдет в свет в следующем году. Мы приехали…

– Прунелла, если ты заставишь меня в очередной раз слушать твои отрепетированные монологи, – на середине предложения перебил ее Сет Рейберн, – клянусь, я без промедления найму почтовую карету и уеду в Лондон, туда, где царит здравомыслие, и впредь до конца моей жизни двери моего дома будут для тебя закрыты. Мы приехали, Монфор, чтобы раз и навсегда решить вопрос с Шарлоттой. Прунелла и Кларенс утверждают, что это недостойный дом. Эта парочка – как осенние мухи, жужжат и жужжат, ты от них отмахиваешься, а они норовят то в рот залететь, то в нос забраться. Я приехал, чтобы на все взглянуть своими глазами. Вот посмотрю и приму решение, а потом поеду домой и буду надеяться, что больше никогда никого из вас не увижу.