Не устоять!
Шрифт:
– Рейф, прекратите! – рассмеялась наконец Фелисити.
– Мисс Харринггон, вам надо бы почаще улыбаться, – мягко заметил Бэнкрофт и неторопливо вытер губы салфеткой. – Кстати, я подумал, что сегодня с утра мог бы съездить в Пелфорд. Вам ничего не нужно в городе?
Нужно починить крышу, чуть не сорвалось у Фелисити с языка, но она промолчала. Рейф не был ни батраком, ни наемным работником, и хотя его помощь пришлась кстати, она все же привыкла по возможности обходиться своими силами.
– Да нет, пожалуй.
Рейф кивнул и продолжил завтракать.
– А сколько всего кур у меня… э-э-э… у вас… у нас?
За
– Двадцать четыре. А у вас что за дела в Пелфорде?
– Хочу проехаться и взглянуть на окрестности, раз уж я теперь владею этими угодьями, – ответил Рейф с набитым ртом.
Фелисити нахмурилась:
– Воздержитесь, пожалуйста, от сообщения этой новости соседям до тех пор, пока не вернется мой брат и мы не уладим это дело.
– Не беспокойтесь, – вздохнул Рейф. – Я съезжу ненадолго, вернусь и доделаю крышу. Похоже, нас ожидает еще одна гроза.
– Можно я поеду с вами? – Мэй вскочила со стула.
– Нельзя! – отрезала Фелисити, заставляя себя отвести глаза от лица Рейфа, – Нам нужно как следует прибраться, тебе еще уроки делать, и не забудь – мы приглашены на обед к сквайру Талфорду.
Рейф замер, не донеся вилки до рта.
– Это кто такой – сквайр Талфорд?
– Сосед. Местная школа находится на его землях. А я состою в школьном комитете.
– Это меня не удивляет. – Рейф откинулся на спинку кресла и небрежно поинтересовался у Мэй: – А этому вашему сквайру сколько лет?
– По меньшей мере сто, – с умным видом ответила Мэй.
Сердце у Фелисити снова неизвестно от чего вдруг заколотилось. Да нет, ей показалось. Конечно, ревность тут ни при чем. С какой, собственно говоря, стати? Они же едва знакомы.
– Почему вас это интересует? Рейф ответил ей прямым взглядом.
– Потому что этим утром вы просто очаровательны. И мне захотелось удостовериться, что кто-то еще – помимо меня, разумеется, – ценит вашу красоту.
– Улыбнувшись, он встал из-за стола и вышел, оставив Фелисити в растерянности смотреть на закрытую дверь и задаваться вопросом – а не потеряла ли она в свою очередь рассудок. Не было никаких причин радоваться комплиментам случайного знакомца, к тому же слегка тронутого, каким бы красивым и привлекательным тот ей ни казался. И тем более не следовало надевать этим утром свое лучшее домашнее платье лишь ради того, чтобы ему понравиться. Фелисити критически оглядела свою желто-зеленую муслиновую юбку. По крайней мере он все заметил и оценил. Это уже было приятно тем более что сейчас ей все равно придется переодеться, потому что одежда эта вовсе не для разгребания развалин.
– Ты ему нравишься! – горячо прошептала Мэй и захихикала.
– Тише, глупенькая, – покачала головой Фелисити и принялась наконец за завтрак.
– Так вы стряпчий или нет?
Молодой человек, который сидел напротив Рейфа в тесной конторе, еще раз беспокойно повозил по столу промокашкой, испещренной чернильным пятнами.
– Стряпчий. Только вот…
– Только вот что? – наклонился к собеседнику Рейф.
– Понимаете, это в высшей степени незаконно, мистер… мистер Бэнкрофт. Вы должны понимать, я ведь здесь живу. И я бы никогда…
– Вы
Темноволосый юнец, заикаясь, опять забормотал свое. Не утерпев, Рейф вскочил со своего места и принялся мерить широкими шагами узкий промежуток между столом и дверью. Он понимал, что ему вовсе не просто внятно объяснить свое присутствие здесь, и тем более в наряде восемнадцатого века. Как только он заявил свои права владения на Фортон-Холл, ему пришлось еще раз пересказать всю эту чертову историю. По крайней мере юный мистер Гиббс бывал по служебным делам в Лондоне и знал, что у герцога Хайброу действительно два сына, хотя и было очевидно: в том, что Рейф – один из них, он сильно сомневается.
– Послушайте. Я вовсе не собираюсь продавать поместье Фортон-Холл до того, как вернется Найджел Харрингтон и мы благополучно и спокойно все решим. Но к тому времени, когда он вернется, мне хотелось бы заключить сделку о продаже без малейших задержек. Единственное, о чем я вас прошу: осмотрительно – повторяю, осмотрительно! – подыскать покупателя.
Ему вовсе не улыбалось, что Фелисити узнает, чем он тут занимается, пусть даже закон на его стороне.
Как-то так получилось, что за последние два дня Фелисити для него стала той, кого ему совсем не хотелось огорчать, – и вовсе не из боязни в очередной раз получить по голове чайником.
Когда сегодня утром она улыбнулась так искренне, у него в душе что-то вдруг шевельнулось. Заняться же продажей Фортон-Холла в открытую значило, что он никогда не узнает, что это, собственно говоря, было.
Джон Гиббс не сводил с него глаз, и Рейф постарался унять свое нетерпение и дать стряпчему время сопоставить все «за» и «против», в том числе благоговейный трепет, который он, безусловно, испытывал в отношении титулованных Бэнкрофтов, с теми денежными и моральными обязательствами, которые он мог иметь в отношении к Харрингтонам. Наконец Гиббс медленно кивнул:
– Ладно. Я не вижу ничего противозаконного в том, что просто попробую приглядеть покупателя, пока все будет оставаться так, как сейчас.
– Благодарю вас, мистер Гиббс. Через несколько дней я вас навещу – узнать, как обстоят дела.
Закончив с делами, Рейф покинул Пелфорд с намерением объехать свои новые владения. Пора было наконец выяснить, что же ему досталось как выигрыш, ради которого он чуть не отдал Богу душу.
На луговинах вдоль речки Краун-Крик, что неспешно несла свои воды неведомо куда, паслись неухоженные коровы. При виде всадника животные перестали щипать траву, подняли головы и замерли, уставившись глупыми глазами на своего нового хозяина. Овцы, что светлыми пятнами усеивали дальний луг, даже не озаботились поднять головы на топот копыт и легкое ржание Аристотеля. Они принадлежали другому землевладельцу – графу Дирхерсту, и Рейф с определенной долей зависти оглядел ухоженные поля и аккуратные крепкие изгороди своего соседа.