Не устоять!

Энок Сюзанна

Вдоль дороги к востоку от главного поместья ему попалось несколько небольших ферм арендаторов, причем три из них оказались заброшенными, и, если судить по виду, очень давно. Когда Рейф ради интереса пересек верхом два поля, буйно разросшиеся сорняки доставали ему аж до колен. Поваленные изгороди, полусгнившие сараи и амбары говорили о многолетнем запустении.

Поместье Фортон-Холл в сравнении с грандиозным великолепием замка Хайброу или парка в Уорфилде являло собой жалкое зрелище, однако территория оказалась больше, чем он ожидал. При хорошем уходе место это

вполне могло бы стать тем приютом где он с удовольствием провел бы остаток своей жизни. Но сейчас ему очень повезет, если удастся назначить более-менее приличную продажную цену.

– Эй, что ты здесь потерял?

От неожиданного грубого окрика из ближайших кустов Рейф вздрогнул, а затем все мысли мигом вылетели у него из головы – до ушей донесся хорошо знакомый звук заряжаемого мушкета.

– Эй, а ты что здесь делаешь? – ответил Рейф кустам по возможности спокойным голосом, разведя руки в стороны, чтобы показать, что он не вооружен. В душе же он горько пожалел, что оставил свой пистолет на конюшне, припрятав его под досками пола.

– По делу здесь? – поинтересовался голос.

Рейфу очень не хотелось, чтобы его насквозь прошила мушкетная пуля. Не стоило так сильно огорчать мать и кучу: прелестных лондонских дам.

– Да нет, я старый друг семейства Харрингтон. Вы с ними знакомы?

– А то нет! – Кусты затрещали, раздались, и на свет Божий появился сначала ствол мушкета, нацеленный Рейфу прямехонько в грудь, а затем и сам его владелец – низкорослый, крепко сбитый мужчина лет сорока. – Хорош конь.

– Спасибо. Хорош мушкет.

Мужчина ухмыльнулся и опустил оружие.

– А ты, я смотрю, свойский парень. Меня Грэмом звать. Рейф соскочил с лошади и протянул новому знакомцу руку:

– Бэнкрофт.

Рукопожатие у Грэма было более чем крепким, и Рейф, невольно поморщившись, прикинул, сколько еще ему переломают костей, прежде чем он закончит свои дела в Чешире.

– Твоя ферма? – Рейф обвел рукой заросшее сорняками поле перед собой.

– А чья же еще? Позорище, да? Понимаешь, ливень смыл к чертям собачьим всю весеннюю рассаду, а мистер Харрингтон не сумел раздобыть новых семян для своих арендаторов. Пришлось оставить все зарастать сорняком, чтобы совсем уж дождями землю не смыло, и дожидаться начала осени. Тогда, может, чего и вырастет.

Рейф сочувственно покивал.

– Грэм, а тебе Харрингтоны нравятся?

Фермер хитро прищурил левый глаз и оценивающе окинул Рейфа взглядом.

– Мисс Харринггон что надо, а малышка Мэй – просто замечательная девчушка.

Прямее не скажешь. Рейф задумчиво погладил подбородок.

– Я вот сейчас подумал… Мы с тобой могли бы сторговаться.

А заодно произвести должное впечатление на прелестную брюнетку, которая никак не разберется в своих чувствах к гостю.

– Сторговаться насчет чего?

– Леди в Фортон-Холле нужно починить крышу. Сейчас ты хозяйством так и так не занимаешься, а мне вторая пара рабочих рук пришлась бы весьма кстати.

Грэм довольно долго разглядывал Рейфа и наконец прервал затянувшееся молчание:

– Насколько я знаю, мисс Харринггон никого

никогда не станет ни о чем просить.

– Так она и не просит. Заодно можно было бы потолковать и про семена для осеннего сева.

– Вторая пара рабочих рук, значит. – Фермер еще раз протянул правую руку. – Ну что ж, Бэнкрофт, считай, что ты их заполучил.

– Твое первое побуждение было самым верным. Он явно хочет вас надуть. Давно нужно было послать за констеблем. Впрочем, это не поздно сделать.

Фелисити поднесла чашку к губам и подняла глаза на сидевшего напротив сквайра Талфорда. Она решила никому не рассказывать про Рейфа главным образом потому, что не желала в очередной раз выслушивать язвительные комментарии о безалаберности своего брата. Кроме того, ей было бы весьма трудно вразумительно объяснить, с какой стати она позволила совершенно незнакомому человеку – молодому мужчине! – остаться в поместье Фортон-Холл. К несчастью, благодаря миссис Денуорт все вокруг уже знали и о том, что Рейф Бэнкрофт живет в Фортон-Холле, и о том, что он оплачивает счета в бакалейной лавке.

– Как ни странно, Чарлз, – мягко заметила Фелисити, – мне его жаль. Я не вполне уверена, что наши с Мэй… э-э-э… действия не обострили у него давнюю душевную болезнь.

Говоря о своей жалости, Фелисити бессовестно лукавила, но выговорить «я схожу с ума от страсти» у нее язык бы не повернулся.

Сквайр сидел, откинувшись на спинку кресла, и легонько постукивал по краю чайного блюдца длинными узловатыми пальцами. Остатки волос на лысой голове серебрились старческой сединой, однако ум его оставался юношески острым. К Талфорду Фелисити всегда испытывала дочерние чувства сильнее, чем даже к собственному отцу. После смерти родителей сквайр стал для нее самым близким другом и наперсником. Поэтому она не могла понять, отчего ей так не хочется обсуждать с ним малознакомого человека, остановившегося у них в доме, вернее – на конюшне.

– Фелисити, никто тебя не упрекнет за то, что ты защищала собственную жизнь и жизнь сестры. Он же на самом деле мог оказаться опасным негодяем.

– Рейф вовсе не опасный негодяй, – вмешалась в разговор Мэй, устроившаяся в одном из углов гостиной и самозабвенно игравшая с парой забавно повизгивавших щенков английской гончей. – Он отличный парень.

Фелисити торопливо пригубила чай, чтобы скрыть невольную улыбку.

– Мэй его просто обожает, – заметила она, снова поднимая глаза на Талфорда. – Да и я не вижу в его поведении ничего угрожающего. Похоже, он искренне хочет нам помогать.

– Даже так?

– Даже так. Но я все равно глаз с него не спускаю. Спит этот человек на конюшне, и я попросила его заняться починкой крыши, чтобы держать от греха подальше. Когда вернется Найджел, мы дадим ему пару соверенов и отправим восвояси. – Она отхлебнула еще чая и, поставив чашку обратно на блюдце, отодвинула в сторону. – И на этом приключение, слава Богу, закончится. Теперь о более насущном, Чарлз. Что там за история с новым географическим атласом для школы, который просит мистер Уэнверз?