Не в силах устоять
Шрифт:
Она долго не могла оправиться от шока.
— Я не понимаю, — запинаясь наконец сказала она. — Как это все случилось?
— Я взял все в свои руки. — Он обернулся к ней лицом. — Мисс Хокинс поведала мне, что вами слишком долго манипулировали мужчины. Так что я надеюсь, что вы простите меня за то, что я вмешался.
— Я… не знаю, что сказать. Кроме как спасибо.
Улыбка снова появилась на его лице.
— Я рад слышать, что меня не свяжут и не бросят в трюм первого корабля, который должен отплыть в Китай.
— Гарри на пути в Индию, — задумчиво сказала она,
— Да, вы мне рассказывали. Вот почему я устроил так, чтобы у него появился еще один шанс. Он будет работать под руководством одного моего боевого товарища, хорошего человека, который твердой рукой формирует характер человека, находящегося в его команде. У Гарри есть шанс стать порядочным парнем. — Гриф помолчал. — Если он попусту потратит это время и снова окунется в разгульную жизнь, это будет его собственный выбор, так что лучше, чтобы он был далеко, где он никому не сможет причинить зла, кроме как самому себе.
— Живя за океаном, он должен будет либо научиться плыть, либо утонуть. Но Лит-Эбби…
— Эбби в надежных руках, — сказал Гриф. — В ваших руках. — Он стал объяснять ей ее законные права. — Имея дельного управляющего и принимая разумные решения, вы сможете восстановить былую славу вашего поместья.
— Я не знаю, как вас…
Он прикоснулся пальцем к ее губам.
— Давайте не будем говорить о таких важных делах на пустой желудок. — Карета остановилась. — Когда я голоден, я ни на чем не могу сосредоточиться, кроме как на сочном окороке, чеддере, мясе под кисло-сладким соусом и торте с заварным кремом на десерт.
Элиза разрешила ему помочь ей выйти из кареты. Они остановились на обочине дороги, и Гриф отослал карету.
— Здесь в проулке стоит моя двуколка. И куда бы вы ни захотели направиться после того, как мы покончим с едой, я буду счастлив отвезти вас туда, куда вы прикажете.
Он достал из двуколки большую плетеную корзину с крышкой и пакет, завернутый в толстую коричневую бумагу.
— А это что такое? — спросила она. — И пожалуйста, не говорите, что это коробка с ореховым печеньем. С тех пор как я с вами познакомилась, я и так поправилась на несколько фунтов.
— Вы хотите сказать, что я плохо на вас влияю?
Он явно ее поддразнивал, но она серьезно задумалась.
— Вы способны разбудить во мне лесной дух Шотландии, лорд Хадден. Я не знаю, хорошо ли это или плохо. Все, что я знаю… это то, что иногда это вызывает сомнение.
— Новые ощущения всегда таковы, а перемены вообще могут даже порой раздражать.
Она искоса наблюдала за ним, пока они взбирались на низкий уступ скалы среди высокой травы.
— Вы говорите о переменах, сэр, а между тем похоже, что вы чувствуете себя вполне комфортно.
— Вот как? — только и сказал он, оглядевшись. — По-моему, это удачное место для пикника.
Элиза решила оставить эту тему.
— Вы все еще не сказали, что у вас в пакете.
— После того как
Словно по взаимному уговору, они, пока ели, говорили лишь о пустяках.
Только после того, как были съедены последние крошки торта, Гриф откинулся на локтях и удовлетворенно вздохнул.
— Вы спрашивали о переменах, леди Брентфорд. — Он обвел взглядом дубовую рощицу и пасущихся вдалеке овец. — Посмотрите вокруг себя — природа все время меняется. Это часть великолепного цикла жизни, и когда я писал свои эссе о ландшафте, я обнаружил, что мне страшно не хватает основной, простейшей, элементарной связи с землей. Да, я решил изменить свою жизнь. Вернусь в свое родовое поместье, закатаю рукава и почувствую чернозем между пальцами.
— И не будете скучать по сверкающим бальным залам? — Помолчав, она добавила: — По красивым женщинам и ни к чему не обязывающему флирту?
— Мне кажется, я достаточно испытал все это, чтобы хватило на всю жизнь, — признался он. — Человек устает от прилипчивого одурманивающего запаха духов, тогда как еле заметный аромат полевых цветов… — он глубоко вдохнул, а потом медленно выдохнул, — не перестает восхищать.
— Ммм. — Элиза вертела в руках веточку клевера. Простые чувства всегда находили отклик в ее душе. — Мне кажется, я понимаю, что вы имеете в виду.
— Я рад, что вы меня поняли. Вы долго и упорно старались сохранить Эбби. Ваша любовь хранила его. — Тон его голоса стал задумчивым. — Вам никогда не хотелось найти место, где бы вы могли построить что-то для себя и наблюдать, как все будет расти?
— Я собираюсь купить коттедж, — ответила она. — На севере Шотландии. С видом на горы и на закат, окрашивающий воду в озерах в зеленовато-розовые тона.
— Я имел в виду что-то более масштабное, а не коттедж с садиком и огородом.
Элиза наблюдала за парящим высоко в небе ястребом, ритмично описывающим круг за крутом, и у нее на мгновение даже закружилась голова. С земли он казался перышком, которое безмятежно летит по жизни.
— Из окон Хадден-Холла открывается вид на горы, — продолжал Гриф. — А солнце садится за прелестное озеро за домом. В центре озера есть островок с беседкой из светлого мрамора в греческом стиле. В лучах заходящего солнца мрамор светится, словно изнутри. Я люблю иногда там сидеть и придумывать истории об античных героях и мифических животных.
— У вас пылкое воображение, лорд Хадден.
— Такое же, как у вас. — Он сорвал травинку и зажал ее между зубами.
Закрыв глаза, Элиза позволила лучам солнца скользить по ее лицу.
— Завтра у меня, наверное, появится множество новых веснушек, — сказала она вслух, ощущая, как ее кожа пропитывается солнечным теплом. — Я должна была бы ужаснуться этому, но мне почему-то все равно. На самом деле меня должно было бы ужасать еще многое, но я довольна тем, какая я есть.
— Думаю, вы должны именно такой и оставаться, — сказал он, не вынимая изо рта травинку.
Она скрестила руки на затылке и, закрыв глаза, улыбнулась, чувствуя себя в добром согласии со всем светом.