Не в силах устоять

Эллиот Кара

— А вы не устали от постоянных разъездов, мистер Дэггетт? Мне казалось, что через какое-то время человеку захочется как-то остепениться.

Что-то блеснуло в глазах Кэмерона — какая-то искра, которую можно было бы принять за игру света.

— Стать сельским сквайром с прелестной женой и кучей детишек? Не могу представить себя в таком качестве. Мне не подходит такая жизнь. Я по натуре одинокий странник.

— Люди меняются, — заметила

Элиза.

— Да. — Кэмерон взглянул на Грифа. — Это доказали два моих друга. Но в моем случае… — Он подмигнул. — В этом нет ничего привлекательного… Желаю приятного вечера.

С этими словами он направился к конюшне и вскоре скрылся за деревьями.

— Мне кажется, что я выпила слишком много шампанского, — сказала Элиза, усевшись перед камином.

Ужин действительно получился праздничным. Все много смеялись, особенно над рассказами Грифа о церберах и их нелепых выходках.

Легкий поцелуй в макушку отвлек Элизу от ее размышлений.

— Мы наконец одни?

— Да, прислуга на кухне, наслаждается отличным элем. А Гасси только что отправилась в свои апартаменты, уверяя, что очень хочет спать. Но я думаю, что она просто хотела, чтобы мы остались наконец наедине.

— Устала?

— Счастлива. — Она схватила его руку и прижала ее к щеке. — Я почти боюсь идти спать — вдруг проснусь утром и пойму, что все это был сон.

— В таком случае хочу уговорить тебя выйти и немного посидеть возле дома. Ночь тихая и звездная, а трава в лунном свете выглядит будто расплавленное серебро.

— Лучшее завершение этого дня я не могу себе и представить.

— Неужели? — прошептал он ей на ухо, помогая ей встать с кресла. — У меня все-таки более живое воображение, чем у тебя.

Стеклянная дверь музыкального салона открывалась на террасу. Укрепленные на ограде торшеры отбрасывали свет на плиты пола. Ветерок шевелил листву деревьев, издалека слышалось уханье совы, а у подножия террасы раздавалась веселая серенада сверчков.

— Посидим здесь?

Он подвел ее к скамье, по обеим сторонам которой возвышались классические вазоны для цветов. Запахи жасмина и роз наполняли воздух пьянящим ароматом.

— Это всегда было моим любимым местом, — сказала Элиза. — Я приходила сюда и сидела часами, мечтая.

— О чем ты мечтала?

— О тебе.

— Ты даже не подозревала о моем существовании, — с сомнением заметил он.

— Ошибаешься. Я знала. — Она протянула руку вверх, к небу. — Я знала, что среди

всех этих многочисленных мерцающих звезд была одна, которая выглядела особенно яркой. Я просто не была уверена, что когда-нибудь найду тебя.

— Выходит, хорошо, что я свалился прямо к тебе в руки.

Элиза тихо засмеялась:

— Если помнишь, все было как раз наоборот.

— На самом деле этот момент запечатлелся в моей памяти и на моем теле. — Он посадил ее себе на колени. — Твоя очаровательная попка манила меня, разбудив всякого рода неприличные желания.

— Я просто обожаю твои желания. — Она немного поерзала и улыбнулась, почувствовав его реакцию. — Хотя и удивилась, что ты просто не перекинул меня через плечо. У меня был такой вид, будто я только что вывалилась из вороньего гнезда.

Он хихикнул:

— Я поднял голову и увидел тебя — точную копию лесного духа — в заляпанном краской платье, босоногую и с распущенными золотистыми волосами. Мне кажется, что я влюбился в тебя в эту самую минуту.

— Ты прижал меня к себе, и как глупо это не звучит, я поняла, что в твоих объятиях я всегда буду в безопасности.

— Я никогда тебя не отпущу, — прошептал он.

— Мне кажется, что я могла бы остаться здесь на всю ночь. Смотреть на небо, улыбаться и пересчитывать свои счастливые звезды.

— У меня идея получше. К тому же имеется для тебя подарок.

— Еще один? — Она села. — Что же это?

— Развяжи и посмотри. — Он достал из-под скамьи продолговатую коробку, перевязанную розовой лентой с огромным бантом.

— Что же в ней находится?

— Свадебный подарок.

— У нас еще не было свадьбы.

— Пока нет. Но я надеюсь, что это убедит тебя ускорить приготовления к ней.

Развязав ленту, Элиза осторожно развернула упаковку. Под ней оказалась резная шкатулка розового дерева. Она почувствовала, как забилось сердце.

— Нет. О, неужели это…

Шкатулка открылась с мелодичным звоном.

На черном бархате лежала сексуальная игрушка Гарри.

— Я подумал, что мы можем повесить эти наручники в гостевой комнате.

— Это будет слишком жестоко, — пробормотала она.

— Да, чрезвычайно. — Его глаза светились весельем, но было в них еще что-то, отчего ее окатила волна желания. — Как считаешь?

Элиза наклонилась над шкатулкой и протянула руки.

— Предложение слишком заманчиво, и очень трудно не поддаться искушению.