Не верь глазам своим
Шрифт:
Мужчина медленно повернулся во сне, и Лайла почувствовала своим бедром его утреннее желание. Он коротко простонал и прошептал её имя, но не проснулся. Девушка осторожно выбралась из его объятий, когда убедилась, что он уснул крепче, и отправилась начинать свой день.
Сейчас, сидя на верхней палубе, глядя на показавшееся вдали побережье, Лайла сильнее запахнула кардиган, но из-за столика не встала, удерживая взгляд на очертаниях берега. Через несколько минут к ней присоединился Николя. Он был собран и немного взволнован.
— Доброе
— Прекрасное утро, Никки! — она широко ему улыбнулась и кокетливо подставила щеку для приветствия. Он же склонился над столиком и целомудренно прикоснулся губами к ее руке. От внимания девушки не ускользнул его облегченный выдох.
— Свои намерения я вчера четко описала. И не собираюсь от них отступать. Когда-нибудь настанет момент, когда ты поверишь, что я хочу быть счастлива с тобой. Но я услышала твою просьбу. И я не стану больше тебя провоцировать, — она вспомнила сегодняшнее утро и мысленно похвалила себя за принятое решение уйти.
Николя глубоко вздохнул, и между его бровей возникла небольшая напряженная складка.
— Давайте мы с вами условимся… Вы ведь все ещё намерены присутствовать на презентации вашей книги? — кажется, он специально не упомянул певца.
— Конечно! И даже знаю, кто будет столь любезен меня сопровождать… — она ласково улыбнулась и сделала очередной глоток из своего бокала.
— Тогда после неё всё и решится. Поймите меня правильно, я не могу позволить себе тщетную надежду. Я… — его голос дрогнул, мужчина снова проявил свою оголенную трепетную душу. — И я искренне желаю вам счастья. В этом вы никогда не смейте усомниться!
Лайла снова улыбнулась, принимая его условие.
— Март, ты едешь? — Клеман ждал парня уже несколько минут, и не то, чтобы они опаздывали, но тот никогда не задерживался перед поездкой к Риччи.
— Сегодня двадцать девятое… — послышалось из комнаты, и парень наконец показался. Он был одет в белую рубашку и брюки, на руках были часы. — После визита ты… — он замялся и продолжил только, когда Клем уставился на него в ожидании продолжения: — Ты съездишь со мной в банк? У меня сегодня день рождения… Нам нужно взять реквизиты в центре, а потом…
— Постой-постой… Какие реквизиты? Какой день рождения?
— Ну, сегодня мне семнадцать… — Март пожал плечами и пошёл на выход. — Ты не должен, я все понимаю, просто… Мой отец тоже помнит про мой день рождения. И…
— Так. Я конечно съезжу с тобой. Даже не сомневайся. Риччи мне голову оторвет, если с тобой что случится…
Мартин расслабленно опустил плечи и кивнул на выход.
В центре у Риччи была отдельная комната, и парней встретил двухэтажный «торт» из желе с непонятно где добытой свечкой.
— С днем рождения, Март!
— Спасибо, — зарделся тот и удивлённо поднял брови. — А ты почему не в коляске? А тренировка?
Парень
— Это вообще-то не все подарки, — насупленно ответил Рич, и Март расплылся в улыбке ещё шире. — Подойди! — уверенно произнес больной, и когда именинник оказался в пределах досягаемости, тот притянул его к себе за ворот рубашки и сказал: — вот единственный подарок, который я хочу подарить своему бойфренду, — и поцеловал.
Поцеловал так, что Клеман отвернулся, чтобы спрятать свои эмоции. Он едва не закашлялся, но смог подавить это желание и вылетел из палаты. Ему не нужно было слышать, о чем шептались парни. Он только знал, что Риччи не подпускал к себе Мартина до сегодняшнего дня. И после случайно услышанной ссоры, он не хотел снова стать свидетелем их беседы.
Тогда Риччи отчаянно пытался объяснить, что его чувства не имеют никакого значения, если он останется инвалидом. Что Мартин здесь только как друг, и это все, что парень готов ему предложить, что он не готов обречь того на отношения с инвалидом. Что хочет, чтобы у них друг о друге остались только светлые воспоминания, не запятнанные ссорами и упреками.
— Разве могут у тебя обо мне остаться хорошие воспоминания, после всего, что я сделал? — впервые вспылил тогда Март, и Клеман уже готов был вмешаться, но Рич ответил спокойно и безапелляционно:
— Тем более, я не хочу, чтобы ты себя так наказывал только из-за чувства вины. Ты мне ничего не должен.
И Мартин ответил в тон ему:
— Я буду рядом с тобой так, как ты мне позволишь. Я люблю тебя, и я поставлю тебя на ноги, мы поставим тебя на ноги, и ты поправишься. Но знай, что я от своего не отступлю. И не надо вот этих твоих «найди себе кого-то более…» — добавил он через несколько мгновений совсем другим, почти умоляющим тоном. — Мне никто не нужен, кроме тебя. Не будет никого! — отрезал он и встал, чтобы подготовить кресло — через несколько минут за ними зайдет медсестра.
Видимо успехи Риччи позволили ему наконец поверить в полное выздоровление, раз он решился на то, что сделал. Клеман кивнул себе и отошёл на пост.
Спустя несколько часов, когда все процедуры были закончены, а больного уложили отдыхать, они с Мартином выходили из центра. Но внезапно их с обеих сторон взяли за локти и знакомый голос шепнул:
— Не туда.
Их повели к служебному входу. Там усадили в машину, и только после этого Мартин спросил, стараясь сохранять полное спокойствие: