Не верь глазам своим
Шрифт:
— Без тебя… тяжело, особенно ночью. А как ты?
— Нормально…
— Заканчивайте свидание!
— Как? Так скоро? — встрепенулась Иришка. — Что тебе передать?
— Все есть…
Еще одна купюра исчезла в руке охранника, и мы начали целоваться… страстно и отчаянно…
— Люблю тебя! Я приду еще…
Пообещала жена, не отрывая от меня любящих глаз до последней секундочки…
— Встать! Руки за спину!
16. Ирина
На работу не поехала — там Илья Семенович со своей командой
После встречи с Глебом сердце долго не успокаивалось…
Да, похудел, осунулся, помрачнел… ушло пижонство, ирония, желание нравиться… себе в первую очередь.
Тюрьма серьезное испытание для человека — облетает вся шелуха: наносное, не главное… человек остается голым и беззащитным против своей беды и с тем, что осталось у него внутри он противостоит ей… если нет ничего настоящего, закаленного, стоящего — сломается…
Так хочется верить, что Глеб выдюжит, пройдет это испытание и останется человеком, таким же честным, заботливым, любящим… но менее открытым и менее доверчивым с посторонними… с такими, как его помощница!
Адвокат пообещал через неделю «выбить» еще одно свидание, но даже и одно было уже хорошо! Он жив, здоров, не теряет надежду на скорое возвращение домой. Теперь мне надо заниматься своим здоровьем и здоровьем ребенка…
Вспомнила, как Глеб обрадовался беременности и даже прослезился…
— Вот видишь, как папочка тебя любит! — положив руку на живот, проворковала, идя по дорожке к особняку Левицких — половина наших со Снежкой вещей осталась в доме и хотелось их забрать. — В следующий раз надо будет дать папочке погладить тебя подольше и попросить свидание подлиннее…
Вошла в дом, поднялась на второй этаж, собрала вещи в сумку, зашла в детскую… Сунула в сумку к вещам несколько книжек, небольшой мячик, взяла под мышку толстую, несуразную единорожку, чем-то понравившуюся дочке, и собиралась уже выйти в открытую дверь, когда услышала голоса и попятилась…
Попятилась и подслушала очень интересный разговор, доносившийся из спальни Инессы Сергеевны.
— Отпусти меня! — просил Илья Семенович. — Сколько можно ломать мне жизнь?! Сына мы вырастили — половину своей клятвы я исполнил!
— Исполняй вторую половину…
— Тебе доставляет удовольствие меня третировать? Ты пользуешься, что я порядочный человек и не могу поступать с тобой так же! Другой на моем месте давно бы с тобой развелся и оставил бы тебя с голой задницей — ты же присосалась ко мне, как пиявка! Всю кровь ты мне выпила! Лишила меня любви, счастья семейного…
— Никто тебя за язык не тянул — сам поклялся…
— Дурак был, влюблен в тебя… а ты ведь меня никогда не любила! Так зачем я тебе? Отпустила бы меня… может встретила бы другого мужчину и была бы с ним счастлива!
— Как ты со своей любовницей?
— Она не любовница, а любимая женщина! Надо было мне с ней оставаться, а не к тебе возвращаться…
— А как же Глеб? Ты мне клялся, что сына вместе поднимем!
— Твоего ребенка поднял, а своего бросил!
— А не надо было заводить детей на стороне от секретутки!
—
— Как ты смеешь такое говорить?!
— Смею! Зачем аборты делала? «Глебушка маленький!», «Глебушка болезненный!» «Глебушка в школу пойдет, а тут ребенок будет орать!» — все для Глебушки! А для меня что? Позволено для вас вкалывать с утра до ночи и деньги для вас зарабатывать? Все! Баста! Моя жизнь тебя теперь не касается! Не хочешь разводиться по-хорошему: получить дом, квартиру, содержание — все готов был отдать! — будет тебе развод по-плохому, сама в ногах будешь валяться развода просить! Но фиг что получишь!
— Не посмеешь!
— Посмотришь! Брахлишко свое пакуй — завтра же этот дом подарю!
— Пугаешь!
— Дом и квартира мне в наследство от отца достались — разделу не подлежат.
— На твои деньги были куплены! Ты ему наличку передавал!
— Даже говорить с тобой на эту тему не буду! Нанимай адвоката, но с этого дня ни копейки от меня не получишь!
Дверь в спальне хлопнула, раздались быстрые шаги по ступеням, мне же пришлось какое-то время выжидать — вдруг свекровь бросится вдогонку за мужем, чтобы помириться — мешать не хотелось… Но Инесса Сергеевна вдогонку не бросилась, и я поспешила убраться из этого дома.
Из всего услышанного я поняла, что разлад у родителей Глеба давний: свекровь детей рожать больше не хотела — делала аборты, а свекор завел любовницу и прижил ребенка на стороне, но развода Инесса ему не дала, и он вернулся в семью воспитывать Глеба.
Вот это да! Никогда бы не подумала, что у них такое творится в семье! интересно, Глеб знает об этом или нет? похоже он думает, что я придумала их скандал… а тут не просто скандал, а обоюдная ненависть!
Из особняка, пропитанного ненавистью, я поспешила убраться…
Наш загородный коттедж не идет ни в какое сравнение с особняком Левицких по размеру и роскоши, но он наш, родной — уютная гостиная с камином, кабинет Глеба, игровая, большая кухня-столовая, наверху четыре спальни и небольшая мансарда… наша с Глебом «тайная комнатка», где можно спрятаться от всех и побыть только вдвоем…
Оставила Снежку с няней, а сама легла спать в мансарде, слезы текли от воспоминаний, но рыдать себе не позволила… вспоминала, плакала и улыбалась, радовалась, что у нас все это было с ним… И, как «милость Богов», почти в полночь раздался звонок с незнакомого номера. Звонил Глеб! А я еще раздумывала: отвечать-не отвечать…
— Милая, у нас пять минут…
— Любимый…
— Хотел узнать — ты осталась у отца или…
— Мы со Снежкой у нас… Я в нашей комнатке… вспоминаю.
— Только не волнуйся!
— Хорошо! Глеб, чтобы не случилось — я тебя жду! Люблю и жду! Даже не сомневайся — я приму тебя любого…
— Ириш, я далеко не такой идеальный, как ты себе меня визуализируешь.
— Я догадываюсь… С сегодняшнего дня, после разговора с твоим отцом стала догадываться… У тебя тоже много своих тайн.