Не вижу зла
Шрифт:
У выхода на посадку их ожидали трое мужчин, одетых в военную форму. У каждого в кобуре из черной кожи виднелся внушительный крупнокалиберный пистолет. Вдобавок двое молодых парней были вооружены еще и автоматическими винтовками. Бортпроводница передала пассажиров старшему группы – мужчине зрелого возраста, по чину определенно старше своих спутников, но звание его Джек не сумел распознать. Мужчина попросил их предъявить паспорта, что они и сделали. Пока он изучал документы, самолет начал выруливать на взлетную полосу. Военный оставил
– Пройдите сюда, пожалуйста, – сказал он.
Очевидно, в ближайшее время расставание с Кубой им не грозило.
Джек и София проследовали за старшим по званию мужчиной, а двое молодых солдат окружили их с флангов. Несколько минут они двигались через оживленный аэропорт, и армейские сапоги солдат звонко цокали по выложенному плиткой полу. Они вышли из главного терминала по длинному душному коридору и миновали несколько дверей, на последней висела табличка с надписью по-испански: «Запретная зона – посторонним вход воспрещен». Старший офицер отомкнул эту дверь ключом, и группа продолжила шествие, даже не замедлив шага. Перед ними открылся еще один длинный коридор, они прошли по нему прямо к двери в самом конце. Мужчина коротко постучал в нее и произнес:
– Прошу прощения, полковник. Я привел американцев.
Голос с другой стороны ответил:
– Войдите.
Офицер открыл дверь и мгновенно вытянулся по стойке «смирно». После команды «вольно», последовавшей от находившегося внутри человека, он расслабился и подтолкнул американцев вперед.
София бросила на Джека взгляд, говоривший, что правило «женщин следует пропускать вперед» уместно соблюдать только при посадке в спасательные шлюпки и на вечеринках с коктейлями. Джек сделал шаг вперед, и она последовала за ним.
Джеку понадобилось некоторое время, пока глаза его привыкли к свету, который бил ему прямо в лицо. Окон в комнате не было, зато в одну из стен было вделано большое зеркало, без сомнения штуковина с односторонней проницаемостью, скрывавшее зрителей по другую сторону стекла. Пол в комнате был бетонный, стены из шлакобетона выкрашены в яркий белый цвет. Посередине комнаты рядком, лицом к свету, стояли два неудобных деревянных стула. Если до сих пор Джеку удавалось сохранять спокойствие, то сейчас он покрылся потом. Это была одна из комнат для допросов, которая легко превращалась в пыточную камеру, откуда с одинаковым успехом могли доноситься и крики боли, и признания.
Вперед вышел мужчина, одетый в простую зеленую полевую форму. На ней не было знаков различия, но сам он просто излучал властность и уверенность, обратившись к американцам на почти безупречном английском.
– Пожалуйста, присаживайтесь, – произнес он слишком дружелюбно, для того чтобы его доброжелательность была искренней. – Народ Кубы очень хочет побеседовать с вами о вашем деле.
Глава восемнадцатая
– Такой свет действительно необходим? –
Мужчина, который, как выяснилось, был полковником, обошел вокруг стола и щелкнул настенным выключателем. Лампы-рефлекторы погасли, и после ослепительно яркого света комната стала казаться намного темнее, чем была на самом деле. Из нагрудного кармана рубашки полковник достал десятидюймовую сигару, и мужчина за его спиной мгновенно поднес к ней зажигалку. Он действовал так быстро и подобострастно, что не мог был не кем иным, как помощником полковника. Полковник сильно затянулся, поводя другим концом сигары над высоченным пламенем зажигалки. Джека и Софию вскоре окутали клубы сигарного дыма.
– Меня зовут полковник Рауль Хименес, – представился он, выпуская из ноздрей густой дым. – Народ Кубы выражает вам благодарность, за то что вы приехали к нам.
Джек демонстративно взглянул налево, потом направо.
– Странно, но я никого не вижу.
Полковник улыбнулся, но улыбка быстро угасла.
– Вы видите его прямо перед собой.
По взмаху его руки вооруженные солдаты вышли из комнаты. Помощник полковника по-прежнему стоял сбоку и немного сзади, его поза выражала напряженное внимание.
– Gracias.Спасибо, – сказала София.
Сначала Джек не сообразил, за что она благодарит его, но понял это, почувствовав себя увереннее, когда в комнате не осталось автоматического оружия.
– В мою задачу не входит напугать вас, – заявил полковник. – Я всего лишь хочу оказать вам услугу.
– Почему-то я в этом сомневаюсь, – заметил Джек.
– Потому что вы – большой скептик, сеньор Суайтек.
– Ничего не могу с собой поделать. Я – адвокат.
– Это правда, да, правда. Скажите мне, как прошел ваш разговор с лейтенантом Джонсоном сегодня утром?
Джек и София переглянулись, не понимая, откуда он мог узнать об этом.
– Вы же не думаете, что на этой базе происходит что-то такое, чего мы не знаем, правда? – изрек полковник.
– Я вообще не думал об этом, – ответил Джек.
– Мы сидим сразу же по другую сторону колючей проволоки. Мы наблюдаем за ними, они наблюдают за нами. Такая вот игра идет в Гуантанамо. Идет уже сорок лет. Итак, ответьте мне: как прошла ваша маленькая беседа с лейтенантом?
– На самом деле вы ведь не ждете, что я стану обсуждать ее с вами, не так ли?
Полковник искренне рассмеялся.
– Так я и думал. Он не сказал вам ничего.
– Полковник, чего вы от нас хотите?
– Я хочу отнять у вас всего лишь несколько минут. – Он поднялся на ноги и принялся ходить по комнате взад и вперед, размахивая сигарой в такт шагам. – Позвольте мне высказать несколько небезосновательных предположений. Первое. Правительство Соединенных Штатов не позволило вам побеседовать ни с кем, кроме лейтенанта Джонсона. Я прав?