(Не)влюбляйся!
Шрифт:
Что вообще безопасник здесь делает?
Наши взгляды, как тогда на кухне, перекрещиваются, связываются крепкими узлами, а тело натягивается стрункой.
Я слышу, как родители здороваются, Артур отвешивает пару комплиментов моей маме, Гордей вставляет несколько шуток. Семейная встреча, не меньше.
– Должен сказать, София, – обращается старший Бисаров, – вы с Артуром очень хорошо смотритесь вместе.
– Да, такая красивая пара, – делает вставку моя мама.
– Смотрю на них и думаю, когда
Слова, слова, еще много слов, которые складываются в слащавые предложения, от которых заработаешь диабет.
Хочется заткнуть уши и убежать. От выпитого алкоголя мозги становятся ватными, плохо соображаю. Думать ясно не выходит.
Только мы с Дмитрием постоянно ловим взгляд друг друга, исследуем.
Он, как и всегда, хмурый, глаза сощуренные. Губы…
– Можно Вас пригласить, София Сергеевна? – спрашивает. Воздух, как газ, взрывается вокруг меня, и я не могу сделать и вдоха.
Даже не услышала, что музыканты заиграли медленную музыку. В центре зала танцуют пары. И Дмитрий хочет…
Он не смотрит ни на отца, ни на Артура, только на меня. Ему нужно мое разрешение.
Вместо того чтобы отказать, кладу свою руку в его раскрытую ладонь и, кажется, проваливаюсь сквозь землю. Там горячо. По венам течет уже не кровь, а раскаленная лава из жерла вулкана. И льется, льется бурным потоком.
Пальцы трясутся, когда он зажимает их в своей руке и выводит в центр. На нас смотрят сотни глаз, каждый взгляд липкий, как растаявшая сахарная вата, на которую сползаются все насекомые, чтобы полакомиться.
– Ты дрожишь, – говорит ровно.
Сердце дребезжит как старая техника, готовая вот-вот сломаться и вконец остановиться.
– Здесь холодно, – отвечаю не своим голосом.
Вру. В помещении жарко и душно. Хочется нырнуть в ледяную воду и охладиться. Перестаю себя понимать, и нет ни одной мысли, что же со мной происходит.
– Здесь жарко, – снова ровно произносит.
Его правая рука на талии заняла место, где несколько минут назад находилась ладонь Артура. Дмитрий сделал это специально. Вычистил прошлые ощущения и грубо оставил свои.
Кожа пылает. Кажется, я своими клетками чувствую его. Магия. Или бред…
– Будь осторожна с Бисаровыми. Всеми, – наклоняется и шепотом касается ушной раковины.
Музыка заканчивается, пары останавливаются и расходятся. А у нас не получается.
– Я уже думал, вы не вернете мне мою девушку!
Артур оказывается рядом с нами, словно ждал этого момента давно. Секунды считал, а оторвать меня от Дмитрия не позволяло воспитание и люди вокруг.
– Прошла всего лишь минута, Артур Георгиевич, – вежливо отвечает.
Без грамма волнения. Четко, сухо, холодно. В этом весь он – Дмитрий Гаранин.
Короткий
– Хочешь, мы можем уехать отсюда? – с нежностью спрашивает Артур и приобнимает за плечи.
А мне хочется руки его стряхнуть, взгляд смахнуть.
– Пожалуй, – отвечаю сухо. Успела научиться у Гаранина.
Мы прощаемся с родителями, которые расцеловывают нас в обе щеки, словно провожают молодых на первую брачную ночь. Тошно и муторно от всего этого.
Ко входу уже подогнали авто Артура. Мы спускаемся по ступенькам молча, когда в спину вновь летит морозный выстрел. Прямо между лопаток, в область сердца. Резкий выдох, судорога и хриплый вдох. Ровно тот взгляд, который я чувствовала на себя в доме родителей.
Оборачиваюсь.
Дмитрий стоит на крыльце и курит. Затягивается сильно и выдыхает сизую струю дыма. Я слышу треск тлеющей сигареты, а на языке щекочет горечь никотина. Между нами порядка пятнадцати метров.
– Прошу, – Артур открывает передо мной дверь и кладет руку ровно в то место, куда “стрелял” взгляд. Защищает?
– Спасибо.
Сажусь в машину, так больше и не повернувшись лицом к безопаснику. Я больше не хочу его видеть и слышать. Хочу, чтобы в моей жизни он больше не появлялся.
Глава 6.
Соня.
Артур молча ведет машину. В салоне душно, но у него не возникает мысли включить кондиционер. Мне же любопытно, через сколько времени Бисаров сообразит и догадается хотя бы уточнить, не жарко ли мне.
Напряжение в воздухе такое, словно вот-вот начнется гроза. Где-то вдали сверкают молнию и слышатся раскаты грома.
Только за окном осень. И скорее пойдет снег, нежели гроза.
– Что ты знаешь про вашего безопасника? – спрашивает.
Артур хочет придать голосу безразличия, но его выдает частое дыхание и упрямый, прямой взгляд. Обычно в беседе на человека принято хоть иногда бросать взгляд. Даже за рулем. Секунду в глаза – и снова на дорогу.
Бисаров же меня игнорирует.
На его вопрос тело отзывается судорогой. Ноги сводит, руки немеют, в горле пересыхает. Я будто нахожусь в пустыне, где мне осталось жить считаные секунды.
– А что ты хочешь услышать? – выдавливаю слова.
Говорить трудно, касаться этой темы тоже сложно. А почему? Ответа нет.
– Как давно на вас работает, как его фамилия и сколько ему лет, где служил и работал? – замолкает. Потом добавляет чуть тише, – как часто ты с ним видишься?
Меня окатывают ледяной водой. Язык вырывают с корнем.