(Не)влюбляйся!
Шрифт:
– А зачем тебе это информация?
– Я ему не доверяю. Будь с ним осторожна, София, – говорит чуть мягче и, наконец, смотрит на меня.
Хочется сказать, что то же самое мне озвучил Дмитрий: “будь осторожна с Бисаровыми. Всеми”. Но молчу. И буду молчать. Как бы мне ни нравился Гаранин, он работает на мою семью, а значит, действует в наших интересах. Или в моих…
– Спасибо за предупреждение, – решаю завершить разговор.
Отворачиваюсь к окну. В голове все еще мелькают воспоминания нашего с Дмитрием танца. Господи,
Бисаров касался меня дольше, а что я чувствовала в тот момент – не помню. И правда, все стерлось. Словно ластиком прошлись.
– Как тебе мой брат? – спрашивает, прочистив горло.
Резко поворачиваю голову в его сторону. Не могу понять, мне послышалось? Это такая незавуалированная ревность? Сначала про Гаранина, потом про Гордея?
– С какой целью спрашиваешь?
Артур усмехаются, черты лица сглаживаются. Теперь его взгляд не хмурый, немного повеселел.
– Заметила, что на мой вопрос, ты отвечаешь вопросом? – долгий взгляд на меня, будто позабыл, что должен следить за дорогой.
Вечер, темно, и именно сейчас ему стало на это плевать.
– Ты защищаешься, София, – не дождавшись моих слов, отвечает.
Мы едем быстро. По бокам проносятся дома, деревья, какие-то поля. С каждой секундой стрелка спидометра ползет вверх. Мое сердце бьется в такт двигателю. Шум в ушах заглушает мысли.
– Артур, – пытаюсь я до него докричаться.
Он не слышит. Мне становится страшно.
За поворотом нас останавливают сотрудники ДПС. Готова сейчас молиться на них. Ведь была в шаге от того, чтобы набрать отца.
Непроницаемая маска, которая была на лице Бисарова, пока он как ненормальный давил педаль газа в пол, спадает. На ее место возвращается прежней Артур.
– Черт, прости, испугалась? – обеспокоенно спрашивает. Не нахожусь что ответить.
“Да, смертельно?” Или “нет, что ты, слегка пощекотала нервишки”?
– Я не люблю скорость.
Бисаров протягивает ко мне руку и касается щеки, ведет вдоль и пальцами цепляет подбородок. Взгляд при этом строго в мои глаза.
Должна что-то почувствовать. Его горячая ладонь трогает кожу, мы дышим одним воздухом на двоих. В моей крови хоть и маленькая, но доза алкоголя. В его… тоже, но я напрочь об этом забыла, потому что чертов Гаранин тумблером отключил мой разум.
– Все будет хорошо, София, – подмигивает и поворачивается к окну, где уже вовсю стучит инспектор.
Артур выходит из машины. Уверенный, со взглядом победителя и повадками хозяина.
Он сказал, что все будет хорошо, но внутри до сих пор зреет желание выбраться из машины и вызвать такси. Да хоть набрать Михаила, чтобы забрал меня… Находиться рядом с Артуром становится сложно.
– София, в бардачке документы. Посмотри, пожалуйста, – просит ласково.
Открываю. В ноги падает много бумаг, фантики, чеки…
Быстро смотрю в окно, Артур не видит находки. А я чувствую себя воришкой, роюсь там, где не надо, хоть меня и попросили.
Снова бумаги, визитки… Глазами натыкаюсь на яркий клочок картона с надписью салона цветов.
Застываю с визиткой, зажатой между пальцев. Читаю мелкие буквы, не моргаю. Сердце колотится и бьет по ребрам.
На лицевой стороне один из моих букетов – корзинка тюльпанов. Я не сумасшедшая и понимаю, что такие композиции могут собрать в любом приличном магазине. Но почему именно сейчас, здесь, в машине, я случайно нахожу визитку именно с картинкой моего букета?
– Артур, – зову его. Даже забыла, что конкретно он просил найти меня в бардачке.
Все мысли теперь крутятся вокруг этой визитки.
Выхожу из машины с этим дурацким клочком бумажки. Бисаров разговаривает с инспектором. Тот спрашивает что-то, просит показать. Бисаров расставил ноги на ширину плеч и борзо смотрит.
Артур чувствуют свою безнаказанность.
Издалека нас освещает свет фар, слепят. Машина останавливается ровно за авто Бисарова. Это не случайный проезжающий.
Ноги врастают в землю. Снова становится неимоверно холодно. Вспоминаю про шубу, которая осталась лежать на заднем сиденье, но понимаю, что замерзну и в ней. Ледяные глаза обмораживают конечности, а в сердце летят сотни острых льдинок, как в мишень целятся.
Дмитрий проходит к инспектору, отводит его в сторону и долго с ним разговаривает.
Я слежу за ним, не в силах оторвать взгляда. Как примагниченная пялюсь.
– Что он здесь делает? – раздается над ухом. А мне хочется провести ладонью и убрать надоедающее жужжание.
– Не знаю.
– Черт, отцу теперь доложит.
Говорит зло, процеживая слова сквозь зубы.
– Может, потому что не надо было гнать? Или садиться пьяным за руль? – наконец, отмораживаюсь и поворачиваюсь к Бисарову лицом.
– Пьяным, ты че? – меняет голос, – София, я выпил полбокала шампанского.
– Не надо было мне садиться к тебе в машину, – говорю вслух.
Дмитрий подходит к нам вплотную, взглядом уничтожая Артура. Тот тоже гневно скалится. Дай волю, зашипел бы и вгрызся бы в шею Гаранину.
– В машину, – приказывает Дмитрий, обращаясь ко мне.
Теряюсь и смотрю на обоих во все глаза. Господи, я не вынесу поездки в одной машине с безопасником. Не могу я спокойно находиться рядом с ним. Это сильнее меня.
– Быстро. София Сергеевна, – грозно говорит.
Подбираюсь и все-таки не спеша забираю свою шубу и, вышагивая, иду в машину Гаранина. Черный мерседес представительского класса, на котором всегда ездит мой отец.
– О том, что вы нарушили ПДД и сели пьяным за руль, я доложу Вашему отцу, Артур Георгиевич, – слышу, когда открываю пассажирскую дверь.