Не время для нежности
Шрифт:
Как ошпаренный, Рики прянул от парапета. Нашарил в суме, и извлек на свет три тяжелых холстяных мешочка, задумчиво взвесил в руке. Поразмыслив немного, убрал один обратно. Услуги алхимиков в нынешнем сезоне резко подорожали: на Границе государевы люди усилили контроль за оборотом товаров — соответственно возросла и мзда за вовремя прикрытые глаза резко выросших в числе служащих. Закон спроса и предложения на черном рынке чутко реагирует на любые изменения внешней среды.
Понимая, что тянуть больше некуда, Рики приподнялся над кирпичной стенкой и два раза метнул мешочки, стараясь попасть так,
Первый снаряд лег у ног воина в центре, второй — поодаль, в каком-то метре от первого конвойного. Соприкоснувшись с твердым камнем, мешочки разорвались; с шипением посыпали на людей снопы искр, отскакивая от грубой выбеленной кожи доспеха. Там, где затухали огоньки, тут же образовывались клубы плотного зеленого дыма. Не прошло и нескольких секунд, как улицу заволокло непроглядной шевелящейся стеной, словно опустилось посреди города ядовитое зеленое облако.
Но Рики знал, его заметили, а значит, кто-то мог отбежать на безопасное расстояние, не успев вдохнуть алхимического зелья. Ветра не было — облако в воздухе лишенном влаги, которая могла бы продлить его жизненный цикл, тяжелело и теряло насыщенный цвет.
Поправив на носу все еще мокрую дурно пахнущую повязку, он выпрямился и, обжигаясь о металл, перемахнул край парапета. Недолгий полет окончился на матерчатой крыше навеса. Прорвав его, он свалился на мостовую перед входом в скобяную лавку.
Оказавшись ненадолго в тени, вновь накинул шляпу и бросился во весь опор в оседающий на глазах туман. Рука лежала на поясе, готовая в любой момент вынуть поясной ремень, который при определенных манипуляциях превращался в короткий крепкий меч способный противостоять оружию городской стражи. Но этот секрет он открывать не спешил — пусть до времени остается тайной. Рики нравилось удивлять людей.
Когда он ступил в туман, крики напуганных атакой воинов уже стихли. Все, кто вдохнул хотя бы частицу алхимической дряни, давно попадали наземь не в силах устоять на ногах. Зелье не убивало, этот пункт при заказе порошка Фрид отмечал особо. Ему не хотелось отвечать перед кем-нибудь за трупы ни в чем не повинных людей. Пусть даже в случае удачи ответ придется давать собственной совести, а погибшие окажутся служивыми — они лишь выполняли приказ, и не переходили ему дороги. Кроме того, ведомый ими в последний путь арестант тоже мог надышаться отравы, и, как следствие, покинуть мир раньше, чем Рики получит гонорар…
Влажная маска липла к лицу и доставляла неудобства, но только она позволяла ему до сих пор оставаться на ногах, нейтрализуя действие зеленого облака. Видимость была никудышная. Он сделал несколько шагов и почти сразу запнулся обо что-то мягкое. Присел, ощупывая предмет — пальцы скользнули по шероховатой коже ребристого нагрудника, не то. Еще несколько шагов в сторону и вновь кто-то ткнулся в сапог. Мелко подрагивая и тоненько завывая на пределе слышимости, он распластался на камне. Осмотр показал — мимо цели.
На третьем человеке удача улыбнулась ему — рука нащупала грубую шерсть, а на подбородке обнаружилась отросшая за время заключения щетина. Балахон проступал
Рики выпрямился: стоявший к нему спиной стражник, ощутив толчок, испуганно изогнулся. Всколыхнув туман, несколько раз полоснул мечом вслепую. Но Рики уже сместился, лезвие просвистело в стороне.
Оказавшись за спиной солдата, ударил наотмашь открытой ладонью, целя в висок, стараясь не убить — ошеломить противника. Отступил снова. А когда тот попытался ответить, ударил по руке, которой тот зажимал нос. Смахнул шишак, отвесил звонкую пощечину.
От обидного удара стражник разозлился, открыл было рот, чтобы высыпать на голову Рики горы проклятий, вдохнул. И как подкошенный повалился под ноги не успев извлечь из глотки ни единого звука.
Схватка происходила в полной тишине. Наблюдатели за пределами алхимического облака, если таковые оставались, могли бы услышать лишь неразборчивую возню да звон упавшего на мостовую оружия. Не все стражники попали под воздействие зеленой дряни. Замыкавшие колонну, наверное, не дураки — добровольно не сунуться.
Фрид вернулся к шерстяному балахону. Но тут уже кто-то был.
Держа меч в вытянутых руках, воин медленно поворачивался на месте, стараясь на звук определить положение противника. Поджав губы, Рики дождался пока тот не повернется к нему спиной, а потом резко нанес расслабляющий удар в пах. Судорожно вдохнув отравленный воздух, бедняга повалился на заключенного.
Взяв висельника за капюшон, Рики что есть мочи поволок его за собой: вот-вот туман должен рассеяться, а ему еще предстояло спрятать ношу до ночи, и убежать самому. Переноска тяжестей на дальние расстояния на собственном горбу в его планы не входила.
Выбравшись на свет он, пригибаясь, поспешил к переулку: человек в балахоне безвольным мешком тащился по камням — тяжело, словно сопротивляясь побегу. Потом Рики нырнул в спасительную тень, где через пятьдесят шагов свернул в задворок.
Он поспешил вдоль здания, где жался к каменной кладке забор. У погибшего куста сирени притулилась натертая до блеска лавочка, на земле валялась пара битых бутылей. В вечернее время место явно пользовалось популярностью у местных выпивох.
У лавки Рики бросил безвольное тело и уперся в ничем непримечательную штакетину. Секция забора сдвинулась и за глухой деревянной стеной обнаружилась узкая ниша. В ней спасенному предстояло пролежать в бессознательном состоянии до темноты, пока не угомонится поднятая на уши стража.
Спешно упаковав груз, он приготовился закрыть убежище, но вовремя различил топот ног — сзади, откуда только что пришел, и впереди, куда намеревался двинуть дальше, когда освободит руки. Что это праздные гуляки, охочие до прогулок под палящим солнцем, Фрид не надеялся. Не настолько он наивен.
Запрыгнул внутрь. Кое-как растолкав «балахон» улегся рядом. Напрягся, возвращая на место секцию фальшивого забора. Шурша в скрытых от глаз пазах, она сдвинулась и мягко встала на прежнее место.