Не все карты можно прочесть...
Шрифт:
– Но ведь тебя заберет Игмаген, Галь!
– Мы справимся. А даже если и заберет - сейчас-то мы рядом друг с другом. И я хочу тебе сказать, что люблю тебя.
– Но почему? Почему ты в меня влюбился? Разве ты не должен презирать меня? Разве я подхожу к суэмцам?
– Что ты имеешь в виду? Достаточно ли ты хороша для нас?
– Да, вроде того...
– Лиса, такие как вы, люди май-нинос, полны загадок. С одной стороны вы можете быть источником невообразимого зла, пристанищем тьмы. А с другой - вы способны на самоотверженные, добрые
– Я не молюсь Создателю...
– покачала головой Лиса.
– Если ты умеешь любить, то ты уже несешь в себе свет Создателя. Любовь приходит к нам от Бога.
– Наверное... Наверное... я не знаю. Мне кажется, что я совсем не знаю себя. А ты меня не знаешь тем более.
– Это тебе только кажется. На самом деле ты гораздо лучше, чем о себе думаешь. В вашем дрянном королевстве просто привыкли унижать девушек. Все вот эти правила о черных платках, о грешных взглядах и страшных соблазнах - это такая чепуха...
– Тогда почему у нас такие правила?
– Власть, Лиса. Правила и традиции позволяют контролировать человеческую массу. Праведные Отцы имеют власть, они управляют народом. В Суэме никто ни кем не управляет. У нас старейшины только для того, чтобы принимать важные решения и нести ответственность за город. Быть старейшиной - это значит быть первым в сложной ситуации, служить людям, давать советы и поддерживать молитвой. Вот что значит быть старейшиной.
– А у нас Праведные Отцы - это те, кто все решает, всех наказывает и все забирает. Ворюги они самые настоящие...
Галь приподнялся, подкидывая в огонь веток. В раскрытом вороте его шерстяной клетчатой рубашки блеснул круглый бок медальона.
– Зачем тебе талисман на шее?
– совсем некстати спросила Лиса.
– Вы же не верите в амулеты на удачу?
– Это не амулет, - Галь улыбнулся и потянул тонкую цепочку, - это память о родителях. Тут портреты моей мамы и моего отца. Хочешь посмотреть?
– Не амулет?
– Пальцы ее скользнули по шее Галя, и это смутило и заставило почувствовать неловкость.
Но Галиен тут же наклонил голову - и украшение оказалось в руках у Лисы. Тяжелый медальон тянулся к земле и медленно раскачивался.
– Открой его. У него крышка легко открывается, надо просто поддеть ногтем, - посоветовал Галь.
Золото вдруг заиграло оранжевыми всполохами от костра, и тонюсенький узор гравировки блеснул тонкими, как волос, линиями. Крышка действительно открылась легко, и на Лису глянули два смуглых лица с карими глазами. Мужчина и женщина, еще молодые, красивые и счастливые. Галь походил на них обоих.
– Они живы?
– спросила Лиса, хотя могла бы и не спрашивать. Конечно, живы, это же суэмцы, а они так просто не сдаются смерти.
– Да, с ними все в порядке.
– Тогда почему ты носишь их портреты
– Мне нравится иногда глядеть на их лица. Бывает, что я чувствую тоску по родному городу, бывает, скучаю по родным. Если бы у тебя была возможность носить портреты братьев - ты разве бы не носила?
Все еще рассматривая искусно нарисованные лица родителей Галиена, Лиса подняла брови и, удивившись такой простой идее, ответила:
– Носила. Особенно младших. Я бы хотела иметь такой медальон с лицами братьев. И твой бы тоже я носила, - и она улыбнулась, подняв взор на Галиена.
– Значит, закажем тебе медальон с братьями и моей физиономией. Или два медальона - как захочешь.
– Когда это будет-то?
– враз поникла Лиса.
– Тебе же надо сначала поговорить с Игмагеном...
Теперь мысль о Праведном Отце вызывала ужас. Раньше Лиса так его не боялась, раньше злость затмевала страх. Но сейчас, сидя рядом с Галем, она изнывала от плохих предчувствий.
Неожиданно Галь вскочил на ноги и приложил палец к губам. После показал глазами вперед, и Лиса поняла, что надо прислушаться. Что-то происходит...
Она потянулась к своему ножу, Галь взялся за меч, что лежал рядом.
– Я свой, я Неин!
– раздалось вдруг из темноты.
Хриплый знакомый голос снял напряжение, и Лиса облегченно выдохнула.
– Хвала Создателю!
– тихо сказал Галь.
– Ты цел? Ты как?
– Жить будем, думаю, - проговорил Неин, показываясь в круге света от костра.
Длинные кровоподтеки на шее, хромающая походка и счастливая улыбка человека, наконец-то добравшегося до своих.
– Не думал, что догоню вас, - сказал Неин тяжело опускаясь на землю.
Галь тут же метнулся и срубил несколько сосновых веток, сложил их поудобнее, распорядился:
– Пересаживайся, мы с Лисой посмотрим твои раны да приготовим ужин. А остальные?
– Галь не договорил, но и вопрос и так был понятен.
– Лиан ранен тяжелее всех. Он и Лат с Динеином выбрались на другой стороне. Вернутся уже не смогли...
– пояснил Неин и поморщился, когда Галь закатал край одной из его штанин.
– Все то же самое, только больше и хуже, - сказал Галь и велел: - Лиса, достань мазь.
– Лиса знает, что это за ней тянулась клятая трава?
– вдруг спросил Неин и пристально посмотрел на Лису. Воткнул взгляд, словно метнул нож.
Стало вдруг неуютно и зябко от странного вопроса, Лиса дернула плечом и раздраженно скривилась. Что это Неин придумывает такое?
– Уже выяснили многое, - Галь не удивился и не возмутился, - Лиса рассказала. Мы так и думали, что не все гладко, ничего нового или особенного. Игмаген держит в заложниках ее троих младших братьев и требует, чтобы она непременно привела библиотекаря к определенному месту. И в эти гиблые места завела она нас по приказу Игмагена. А трава - да. Она чует своих, потому и лезет. Трава в той ложбине, я имею в виду. Лиса-то из людей здешних мест, трава ее сразу признала.