(Не) Все могут короли
Шрифт:
— Ну что, Леонардо вы уже не пожалели, что поехали со мной? — обратился я к нему, — мстительности и мелочности сына такого великого человека, каким был Салах ад-Дин, можно только удивляться, хотя в рассказах купцов и простых людей Аль-Азиз предстаёт благородным защитником веры и человеком слова.
— Думаю вовсе не деньги стали тому причиной, сеньор Витале, — он покачал головой, — султан несколько лет готовился к вашей партии с ним, а вы проходя, словно начинающего новичка, разгромили его. Так что я точно рад, что последовал с вами, ничего хорошего во дворце султана меня точно теперь не ждало.
— Если хотите, я могу доставить вас до
Он улыбнулся.
— Ваш корабль слишком известен, чтобы у кого-то закралась мысль помешать вам в этом и да, я был бы благодарен вам. Если отца в городе не будет, и не будет каких-то других мешающих мне факторов, то я склонен принять ваше предложение, сделанное мне во дворце султана. Оно ведь ещё в силе?
— Конечно Леонардо, — радостно закивал я головой, — у меня для вас есть отличная задача, как раз под ваш ум.
— Да? — удивился он, — есть что-то в чём вы пасуете?
— На это у меня просто нет времени, — признался я, — и ваша помощь в расчётах была бы просто моим спасением.
— Хорошо, до Пизы нам далеко, думаю за время пути мы сможем с вами что-то придумать, — согласился он.
24 мая 1198 года от Р.Х., Венеция
Месяц в пути, да ещё и с таким попутчиком как Фибоначчи, прошёл крайне плодотворно. Найдя благодарного и самое главное понимающего слушателя, я вывалил на него все нерешённые проблемы с размерами будущего корабля. Мне хотелось сделать гибрид слона и носорога, а именно совместить положительные качества галеонов и флейтов, избавившись по возможности от их недостатков, а для этого нужны были расчёты, чтобы тот монстр с водоизмещением в 1200 тонн, которого я планировал к постройке, мог отлично держаться на воде и обладать хорошими мореходными качествами, поскольку задачи, который он должен был решать, я не мог осуществить с помощью «Елены». На новом корабле мне нужны были солдаты, которые будут только сражаться, чтобы не рисковать моряками, обучение которых было невероятно долгим и дорогим удовольствием. Я решил, что для боёв на суше, мне во всех смыслах будет проще и дешевле возить с собой именно пехотинцев, дело которых будет воевать. Набрать их можно везде, а вот найти наёмника, который быстро сможет переучиться под работу с такелажем бригантины, было практически безнадёжным делом. Все кто сейчас был со мной, учились этому годы, во время долгого путешествия.
Естественно, свои планы я держал при себе и математику давал только задания, без привязки их к тем целям, которые мне нужно было решить и он весьма вдохновлённый новыми, непривычными для себя формулировками, основательно засел за расчёты. Дело так захватило его, что даже в родном городе он побыл ровно два дня, лишь взяв вещи, и переговорив с родными, с которыми не виделся несколько лет. И уже скоро вернулся к нам, снова засев за бумаги.
В родном порту царило привычное глазу оживление, ставшее ещё более активным при нашем прибытии. С пристани многие жители махали нам руками, приветствуя корабль, вернувшийся домой.
— Вы весьма узнаваемы сеньор Витале, — Леонардо, стоявший рядом с моими носилками с удивлением смотрел за быстро собирающейся толпой.
—
У человека рядом со мной отпала челюсть и он поражёно на меня уставился.
— Вы были в Индии? На этом корабле? Вы нашли морской путь?
— Не только в Индии, и в Китае сеньор Бонначи, — я покосился на него, — я считал, что об этом многие знают, это ведь весьма широко обсуждалось в Европе.
— Да, похоже только я об этом не знаю, — он недоверчиво покачал головой, — расскажите мне подробности вашего путешествия?
— Думаю у нас ещё будет время Леонардо, пока вы не подыщете себе дом, будете гостем во дворце моей семьи. Вы ведь не против?
— Нет, конечно же нет Витале, — он отрицательно покачал головой, — мне самому скорее хочется решить задачи, которые вы мне подкинули, а для этого нужно будет уединение и покой. Так что дом я подыщу не очень дорогой, главное, чтобы он находился не на оживлённой улице.
— Попрошу дядю вам помочь с поиском, — чуть склонил я голову, наблюдая за тем, как корабль мягко причалил и мы наконец оказались в родном порту.
— Сеньор Джакопо, — обратился я к капитану, — всё, как обычно. Как разгрузитесь, переставите «Елену» в Арсенал, скажите корабелам осмотреть её, команде неделя отдыха, после соберёте и гоняйте до посинения на реях.
— Будет сделано сеньор Витале, — склонил он голову.
— И да, найдите себе первого помощника, — я бросил словно невзначай, — пока к вам нареканий у меня не было, так что вы меняете назначение с временного капитана, на постоянного.
Широкая улыбка расползлась у него по лицу, а подошедшие офицеры, стали хлопать его по спине и плечами, поздравляя с назначением.
— Буду стараться сеньор Витале! — гаркнул он.
— Пройдёмте Леонард, — я видя, как сундуки с серебром поставили на лодки, добавив к ним пять моих с одеждой, позвал Фибоначчи за собой.
Плывя по каналу я оглядывался по сторонам, но не заметил, чтобы что-то глобально поменялось в родном городе, и это немного успокаивало. Хоть что-то было в этой жизни стабильно. Хотя нет, при приближении к дому, я заметил, как разросся и вырос вверх дворец Дандоло, везде виднелись следы хорошего ремонта.
— Ну вот мы и дома, — я показал ему рукой на причал, где нас ждала охрана, а также слуги.
— Сеньор Витале! — а вот и заплаканная Роксана, так энергично машущая мне рукой, что вызывало опасения, как она ещё не оторвалась у неё.
Многих людей, обступивших меня, я знал по именам, поскольку они служили в нашей семье годами, так что их забота и внимание были конечно приятны. Сундуки с серебром забрали охранники, я сказал унести их в семейную сокровищницу, поскольку это были деньги рода, а обнявшей меня Роксане, залившей слезами радости, я с ворчанием передал Фибоначчи.
— Посели его рядом с моими комнатами, обеспечь всем необходимым.
И уже обратившись к нему, добавил.
— Простите Леонардо, хочу увидеться с родителями, позже я вам их представлю.
— Конечно сеньор Витале, — с поклоном сказал он, уходя вслед за моей служанкой.
— Где мама? Отец? — обратился я к управляющему, который также ожидал меня.
— Графиня в церкви на вечерней мессе, — с поклоном ответил тот, — сеньор Энрико обычно раньше десяти вечера не приходит домой.