Не вся la vie

Трауб Маша

– Он же еще маленький, ему шесть лет, – говорю я, разглядывая синяк под глазом Мачо.

– А чё он сразу по лицу бьет? – страдает Мачо над подпорченной внешностью.

Даже шахматисту Ване досталось. У Васи есть любимая мягкая игрушка – краб. Ребята играли крабом в собачку. Собачкой был Вася. Сначала всем было весело. И даже Ване, потому что ребята на время забыли, что он съел последнюю сосиску. Так уж получилось, что в тот момент, когда Вася устал ловить краба и начал злиться, краб оказался в руках Вани. Вася сделал

хук и попал Ване в нос.

– Леша, почему он дерется? – спрашивала я.

– Потому что они его дразнят. Нормальная реакция. Он же по-другому не может ответить.

– А почему он лезет к Мачо, хотя тот его меньше всех дразнит? Пусть бы к Ване лез.

– С Ваней неинтересно. Дал в нос – Ваня отошел. Считай, нокаут. Боя не получилось.

Еще Леша служил в ВДВ десантником и рассказал про свою службу мальчишкам.

– Как ваши дела? – позвонил муж.

– Нормально. Вася собирается стать десантником, – сказала я не подумав.

Муж замолчал. Он мечтает, чтобы Вася стал знаменитым журналистом, или адвокатом, или теннисистом. Мне казалось, что в этот момент он представлял Васю купающимся в фонтане в парке Горького.

А еще Леша занимался скалолазанием. И показал Васе, как нужно ставить ногу и переставлять руку. Вася теперь лезет на все, что видит и что имеет хоть какие-то выступы. Еле поймала его с парапета на набережной.

В общем, Вася полез на скалу в гроте. Я полезла за ним. Потому что там не только скала, но и обрыв. Полезла, подвернула ногу, порвала туфлю, свалилась… Назад, вниз с горы, шла, цепляясь за деревья. Вера решила срезать путь и пошла по другой тропинке. Конец леса и дорога. Забора нет. Зато была труба, покрашенная в зеленый цвет. Как раз на уровне лба. Я отцепилась от дерева, собираясь выскочить на дорогу, и вмазалась в трубу.

– Там труба, осторожно, – крикнула в этот момент Вера.

Я забывала расчесаться, ресницы и брови выгорели. Герпес не проходил. Еще меня укусила двухвостка, которая заползла на кровать.

– Вера, отпусти меня на полденечка, хоть позагораю. Посмотри на меня, я как леопард, – канючила я.

Пионервожатые если и загорают, то частями, как шоферы, – руки до плеч, ноги до колена. В лучшем случае – облезающая спина, красный сгоревший нос и белые круги от очков.

– Ладно, иди, – сжалилась надо мной Вера.

Я надела красивый купальник, белые льняные брюки и пошла на пляж. Был большой соблазн лечь на ближний – городской. Но там не было места. Только рядом с помойкой. Дошла до приличного, платного, – с шезлонгами, матрасами и полотенцами. По дороге купила газет – чтобы узнать, что происходит в мире. Легла… и заснула. Я спала два часа как убитая. Море штормило, дул приятный ветерок. Я сгорела с одной стороны. Перевернуть меня, как котлету, было некому. Газеты унесло ветром. Вернулась домой хуже, чем уходила. Зато выспалась.

Мне было уже все равно, где

спать. В один из «тихих часов» уснула в комнате Леши – самой темной и тихой. Леша в этот момент объяснял Васе, как уходить от летящего кулака и где находятся почки, по которым бить нельзя. Через некоторое время ко мне присоединилась Вера, которую достали девочки.

Каким-то образом мальчишки пронесли в гостиницу запрещенные колу, чипсы, сухарики и спрайт. Леша провел чистку и все экспроприировал. Принес, сложил в свой холодильник. Стук в дверь. Заходит Ваня.

– Можно взять водички? – тихо спрашивает мальчик.

– Бери что хочешь, – рявкаем мы с Верой в один голос.

Ваня воспринял слова буквально и выгреб из холодильника все, что мог. Вера проснулась и зашла к мальчикам.

– Кто разрешил есть чипсы и пить колу? – закричала она.

Ребята сидели в кружке, перед ними лежали пакеты и бутылки. Они решали, как делить добро.

– Вы сами разрешили, – сказал Ваня.

– Кому? Когда? – опешила Вера.

– Когда вы спали, – ответил Ваня.

Со сном тоже проблемы. В номерах – одна огромная кровать и раскладушка. Дети решали, кто с кем спит, сами. Девочки переругались первые.

– Я не буду с ней спать, – кричала Катя, имея в виду Капризулю.

– Я не буду спать на раскладушке, – кричала Капризуля.

– Она ногами дрыгает и одеяло забирает, – кричала Катя.

– Она сама как развалится и всю кровать занимает.

Девочек меняли местами. В какой-то момент мы опять оказались с Верой в комнате Леши. Девочки вцепились друг другу в волосы и царапались. Решили развести их по комнатам. Леша ушел к Васе. Вася проснулся утром и увидел рядом с собой Лешу.

– Мама? – спросил спросонья мой сын.

– Мама, мама, – сказал спросонья Леша.

По вечерам мы сидим на общем балконе и рявкаем на детей: «Спать, я сказала». Я уже очень хорошо умею рявкать. Почти как Вера.

Позвонили из издательства.

– Я в Крыму…

– Ой, как замечательно, – сказала девушка. – Отдыхаете?

– Работаю пионервожатой.

– Вы в творческой командировке? Это вам нужно для следующей книги? – искренне интересуется девушка.

– Почти.

– Я понимаю, не буду вас отвлекать.

Говорить по телефону невозможно. Звонит муж. Ему остается только слушать.

– Да, привет, все хорошо, – кричу я в трубку. Он всегда звонит, когда мы или едем в автобусе, или вылавливаем детей из воды, или я мою посуду. – Вася, иди в душ, я сейчас приду. Катя, доела? Иди спать, завтра подъем в семь. Ваня, убери за собой тарелку. Хватит орать. Да, у нас все в порядке, Васе нравится. Доедай, Даша. Кому макароны? Две сардельки или одну? Вася, отстань от Севы. Нет, еще не знаю, что будем делать завтра, утром – в дельфинарий. Все, пока, позвоню, люблю, очень люблю. Тихо, я сказала, что вы орете?