Не заигрывай со мной
Шрифт:
Кирилл стоял у станка и тянулся. Я заставила себя отвернуться, глянула лишь коротко, столкнувшись с его глазами, вызывающими и испытывающими. Прошла к девчонкам, поздоровалась с теми, кто не был занят, и к Светлане, чтобы получить инструкции. Сегодня она сказала нам отрабатывать базовые движения вальса. Слава богу, не латина! Вальс хотя бы подразумевал между нами расстояние, которое я могла выдержать. Строгий, скромный и благородный танец. Я любила вальс.
Кирилл находился в приподнятом настроении, одарил меня ослепительной улыбкой, оголив клыки. Благо, не набросился с порога. Видимо, всему виной
Я всё ещё ощущала привкус эскимо и мягкость губ Кирилла. Мягких, но до отчаяния напористых. И от этих воспоминаний по спине в который раз пробежали мурашки, захотелось потрясти руками и ногами, чтобы сбить наваждение.
— Как спалось? — весело и непринужденно спросил придурочный.
— Спала, как убитая! — воскликнула я слишком громко и сразу же закрыла рот, натянув маску доброжелательности. — А ты?
Кирилл наклонился, положил руку на мое голое плечо, и прошептал у самого моего уха:
— Всю ночь предавался мечтам о тебе, — его пальцы, едва касаясь кожи, заскользили от плеча к моему запястью.
Щеки вмиг запылали, но я умудрилась сохранить самообладание, хоть в горле и пересохло. Пусть шутит, сколько влезет, решила я и ответила в его манере:
— Надеюсь, мозоли не натер?
— Можешь проверить, — Кирилл протянул мне открытую ладонь, чтобы я могла убедиться в чистоте его помыслов.
Я скривилась, на миг представив, что творили эти руки ночью, если и творили.
— Надеюсь, ты их помыл? — сорвалась первая мысль с уст, Кирилл лишь улыбнулся и посмотрел на меня исподлобья.
Я встала рядом с ним и принялась разминаться. Начала с динамики, затем перешла на статику. Кирилл с таким упоением, подперев кулаком подбородок, смотрел, как я тяну ноги в складке, что мне в который раз стало душно. Так гляди и в обморок упаду, а он сожрет же и не подавится. Но от этого его взгляда лишь жар по телу, выстрел в голову. И странные, непривычные мне, скабрезные мысли, призывающие подразнить его. Мозг выдавал ошибку, а ноги уже растянулись в поперечном шпагате. Мышцы напряглись, леггинсы обтянули мои ягодицы. Я потянулась к полу и часть моей кофты, что являлась вторым слоем, задралась и позволила Кириллу увидеть чуть больше, чем я планировала показать. Грудь у меня, и правда, была неплохая. У Дениса был на неё некий фетиш: он всегда отмечал, что она идеально ложится в руку. В принципе, это была единственная часть моего тела, которой он уделял особое внимание.
От мыслей о Денисе у меня перекосило лицо, и пытка, предназначавшаяся Кириллу, стала моей пыткой. Ведь следом искуситель ворвался в моё поле зрения, и его томный и изучающий взгляд. Мне показалось, что Кирилл одними глазами трогал меня по всему телу. И даже там, где не должен был и где я не позволяла.
Я сразу же завершила разминку. Мышцы разогрелись достаточно.
— Кончила? — игриво спросил Кирилл, наигранно зевая.
— Закончила, — не поддалась на его провокацию я.
Кирилл подал мне руку, приглашая наконец начать танцевать. Я нехотя вложила свою ладонь в его.
Мы заняли стартовую позицию, между нашими ногами расстояние было минимальным. Я вытянула корпус влево и вверх, но при этом стояла чуть правее Кирилла.
Задача
Мы выписывали квадраты, Кирилл тихо считал такты. Я старалась успевать за ним, крепче сжимая его ладонь с каждым шагом. Он был прекрасным танцором, искусным штурманом нашего корабля, и оттого я плыла, подчиняясь его указаниям.
— Расслабься, — прошептал он, чтобы его услышала только я.
Я старалась держать осанку и следила за шагами, и раз на раз не приходилось, но бывало сбивалась.
— Доверься мне, — он похлопал рукой, которая лежала чуть ниже лопатки, распространяя по венам уверенность.
Он закружил меня в первом полуповороте, затем — во втором. А в конце как будто забыл, где мы, и притянул к себе слишком близко. От этой близости мое дыхание утяжелилось, а Кирилл втянул носом воздух так, будто хотел забрать себе весь кислород. Мы смотрели друг другу в глаза безотрывно, а его рука скользнула ниже лопатки. Со стороны никто бы ничего и не заметил, в этом жесте не было ничего сверхосудительного, но для меня всё было иначе, да и для Кирилла тоже.
— Буранова, Афанасьев, вам нормально танцевать вальс под румбу? — возмутилась Светлана, вырывая нас из какого-то пьяного кумара. — А ну-ка марш в малый зал.
Кирилл сразу же отпустил меня, улыбнулся и повернулся к Светлане.
— Поняли-приняли, Светлана Константиновна! — отчеканил он так, будто отдавал ей честь, и утянул за собой. Права на возражения я не имела. С излишней покорностью последовала за придурошным, страшась того, что он опять вытворит наедине.
Звук наших каблуков эхом отскакивал от стен в такт моему сердцебиению. Прежде, чем Кирилл затащит меня в малый зал, я должна была сказать вслух важные слова. Я остановилась и вцепилась ему в руку, как будто пыталась угрожать, как то делают мужчины при рукопожатии.
— Что такое? — удивленно спросил Кирилл.
— Пожалуйста, — я взмолилась и подняла на него усталый взгляд. — Давай просто будем танцевать. Без твоих фокусов и прочего.
А затем я уставилась в пол. Было ощущение, что я пытаюсь отпроситься у Кирилла погулять подольше, а не требую то, чего так страстно желала — танцевать, а не предаваться флирту.
Я увидела, как носки его туфель вплотную прижались к моим, а следом он приподнял мой подбородок и заставил посмотреть на него.
— Никогда не делай так, — сказал он строго и тихо.
— Как так? — решила я уточнить.
— Не смотри в пол, когда говоришь со мной, — он провел большим пальцем по моим губам. — Потому что мне сразу хочется тебя наказать.
От его слов меня прошибло волной непонятных чувств. Я замерла, не в силах вымолвить и слова. Что значило его «наказать»? В голове сразу возникла указка матери, больно рассекающая кожу. Я поежилась от воспоминаний, и голова сама начала опускаться вниз. Кирилл сжал мои скулы и снова вернул к себе.
— Я же попросил, — еще более строго приказал он, и я как болванчик закивала головой.