Не закрывай глаза
Шрифт:
Мои сумки лежат в углу, в том числе та, что с пеленками, она упала на пол, когда начались схватки. Мне требуется вечность, чтобы добраться до них, но я добираюсь. Я пережидаю несколько секунд, прежде чем наклониться и взять сумку в руку, другой по-прежнему держась за живот. Я смотрю вниз и замечаю капли крови у моих ног. Боюсь, швы разошлись. Что делать, если рана инфицируется? Переведя мысли с потребностей моего тела на мысли о ребенке, я сосредоточиваюсь на том, что нужно сделать. Это мой шанс поступить правильно.
Если я умру, пытаясь спасти своего
Пальцы касаются кожаной ручки сумочки. Я крепко сжимаю челюсти, поднимая ее. Обратный путь до постели еще тяжелее. Однако решимость выручает. Я высыпаю содержимое сумки на кровать. Моего телефона здесь нет. Я чувствую, как кровь отливает от лица.
«Боже мой, что мне теперь делать? Как я могу связаться с внешним миром без телефона?»
Я возвращаю сумку туда, где ее нашла. Трейси не должна знать, что я пытаюсь составить план побега. Она, наверное, думает, что я слишком слаба и испытываю сильную боль, чтобы что-то делать, кроме как лежать в постели.
Надеюсь, она не зайдет в комнату до того, как я вернусь под одеяло.
Придерживая живот, шаркаю к двери, решив проверить, действительно ли она ее заперла. Я плетусь обратно, разочарованная.
Моя следующая остановка — одно из окон. Я добираюсь до него, находясь на грани потери сознания. Сердце так громко стучит в ушах, что звук заглушает плач моего ребенка. Делаю несколько неглубоких вдохов. Глубокое дыхание вызывает боль.
Я распахиваю окно, выходящее на коттедж Рут. В комнату проникает морской воздух. Он сушит слезы на моих щеках.
Свет в доме Рут выключен, что неудивительно, ведь сейчас поздняя ночь. Она должно быть спит. Я подумываю закричать, вдруг меня кто-то услышит, но это может быть ошибкой. Трейси может стоять по ту сторону двери. Если она ворвется в комнату, я не смогу физически совладать с ней. Нож, который я прятала под подушкой, исчез, как и бейсбольная бита, и молоток. Единственное оружие, которое у меня осталось, это моя голова.
Звук крика Трейси проникает сквозь стены, пугая меня до смерти. Мне нужно вернуться в кровать, притвориться, что я не вставала. Молюсь, чтобы она не заметила капель крови на полу. Быстро закрываю окно и шаркаю обратно к кровати.
Мое сердце разрывается, когда за криком следуют еще более душераздирающие крики моего ребенка. Вернувшись под простыни, которые теперь запачканы кровью, я хватаюсь за грудь и заставляю себя дышать. Я хочу крикнуть Трейси, чтобы она держалась от малышки подальше, хочу кричать во все легкие. Но я видела глаза Трейси. Она, не задумываясь, убьет мою дочь. Я не выношу плача моей дочери, но, по крайней мере, так я знаю, что она жива.
Крики становятся громче и отчаяннее. Мое решение хранить молчание разбивается на куски.
Рыдая, я возвращаюсь к окну. Ребенок плачет
— Помогите, пожалуйста… кто-нибудь. Она убьет нас.
Свет в доме Рут не загорается. Мой голос падает до едва слышного шепота. Я потерпела неудачу. Мне нужно попробовать что-то еще. Каждая секунда на счету. Воспоминание о бутылке шампанского со снотворным наводит меня на мысль.
Я плетусь в ванную, перешагивая через капельки крови и слез.
Мой ребенок все еще плачет, но звук уже не такой отчаянный.
Я вздыхаю с облегчением и прислоняюсь к стене ванной.
Отдышавшись, отталкиваюсь от стены и иду к аптечке.
Первое, что вижу, пузырек обезболивающего. Я вынимаю одну жемчужно-белую таблетку и запихиваю ее между пересохшими губами. Я собираюсь наполнить стакан водой, чтобы запить таблетку, но останавливаюсь. По другую стену ванной находится детская. Трейси может услышать, как работает кран. Я чувствую сильный голод и жажду. Я много часов ничего не ела и не пила.
Не обращая внимания на потребности моего тела, я снова лезу в аптечку. В глубине я нахожу синий пузырек со снотворным Джареда. Слава богу, он не взял его с собой.
Понятия не имею, сколько таблеток высыпаю на свою окровавленную ладонь. У меня нет времени считать. В любом случае, это не имеет значения. Мне нужно действовать быстро. Она может вернуться в любой момент. Она всегда словно на шаг впереди. Может быть, она уже знает, что я встала с постели и пытаюсь сбежать. Я не понимаю, почему она так долго отсутствует.
«Сосредоточься, Кейтлин. Не думай о ней. Делай то, что должна».
Я использую дно стакана из-под зубных щеток, чтобы растолочь таблетки в порошок, который высыпаю в небольшой пластиковый пакет, найденный в шкафу. Засовываю пакетик в лифчик, между грудей. Выхожу из ванной с еще несколькими таблетками обезболивающего в руках, которые прячу под подушкой на случай, если боль усилится.
Вернувшись в постель, я думаю, что предпринять дальше. Учитывая, что я физически слаба, я надеюсь обезвредить ее при помощи таблеток. Мой план состоит в том, чтобы заставить ее выпить их. Единственная проблема в том, что я понятия не имею, как добавить порошок в ее напиток. Я могу в конечном итоге потерпеть неудачу.
Ребенок снова начинает плакать, на этот раз намного громче. Она плачет так, будто ей больно. Мои руки тянуться к горлу, царапают кожу. Рыдания сотрясают мое тело, когда я кричу Трейси отпустить моего ребенка. Получаются только всхлипы. Она не слышит моих стенаний.
Я закрываю лицо руками и молюсь, чтобы Бог спас моего ребенка.
Через пять минут, помимо плача ребенка, я слышу шаги. Она возвращается. Слава богу. Ее лицо — последнее, что хочу видеть, но я бы предпочла, чтобы она мучила меня, а не мою дочь. Но звуки детского плача поднимаются еще на одну ступень, становясь громче с каждой секундой. Может быть, Трейси несет ее сюда?