Не закрывай глаза
Шрифт:
Прежде чем я успеваю разобраться, дверь отпирается и распахивается. Я получаю ответ на свой вопрос. Трейси стоит на пороге, держа мою дочь на руках.
Моя маленькая девочка завернута в пушистое белое одеяло, которое я купила ей через интернет.
Волосы Трейси в беспорядке, глаза сияют злобой.
— Сделай так, чтобы это прекратилось, - рычит она. — Она никак не заткнется.
— Хорошо, хорошо - произношу я быстро, прежде чем она успеет передумать или, что еще хуже, уронит моего ребенка, чтобы он заткнулся. — Принеси ее мне.
Я
Трейси, спотыкаясь, пересекает комнату и роняет ребенка мне на живот. Я вздрагиваю от боли, но меня тут же охватывает радость, когда я беру свою малышку и смотрю на ее маленькое раскрасневшееся личико.
Как только наши взгляды встречаются, она перестает плакать. Слезы наполняют мои глаза, когда я притягиваю ее к себе. Она здесь, она жива. И Трейси была права: она прекрасный ребенок.
— Дай ей грудь, - рявкает Трейси. — Она начинает действовать мне на нервы. Она не берет чертову бутылочку.
— Что… что ты собираешься с нами сделать?
– спрашиваю я.
Я внимательно смотрю на нее, пока прикладываю ребенка к груди, стараясь, чтобы пластиковый пакет с порошком не выпал. Ребенок теряется всего секунду. Малышка знает свое дело.
— Разве ты не слышала?
Трейси дергает себя за волосы, как будто я действую ей на нервы. Она несколько раз дергала их за последние несколько часов.
— Ребенок отправится со мной.
— Что насчет меня?
Она протягивает руку за спину и достает пистолет. Должно быть, он был у нее в заднем кармане джинсов. Я напрягаюсь.
— Три дня ты будешь кормить моего ребенка. Я хочу, чтобы она набралась сил перед поездкой в Нью-Йорк. После этого ты мне больше не нужна. Так что я отправлю тебя туда, куда ты должна была отправиться много лет назад, туда, где сейчас твой брат, на дно океана.
Она рассматривает пистолет.
— Кстати, этот «малыш» — тот самый, который он использовал, чтобы покончить со всем. Это был мой подарок ему.
Глава 46
Я просыпаюсь от тревожного сна, вспотевшая и ощущающая невыносимую боль. Я плохо помню сон, но помню, что он был о Райане. И там были выстрелы. Может быть, я заново переживала день, когда в него стреляли, день, который изменил все.
Я лезу под подушку за последним обезболивающим. Трудно проглотить его, когда во рту все пересохло.
Прошло два дня, и я схожу с ума. У меня не было возможности подсыпать Трейси снотворное. Она приходит ко мне в комнату каждые три часа, чтобы принести ребенка на кормление. Иногда она обрабатывает мою рану и меняет повязку на животе. Я не понимаю, зачем она это делает. Она все равно планирует меня убить. Еще раз в день она приносит мне несколько ломтиков хлеба с водянистым супом.
Я ослабела и отчаянно нуждаюсь в еде, но когда попросила еще, она забрала последний кусок хлеба, который у меня оставался. По крайней мере, у меня есть вода. Хоть мне по-прежнему больно, мне стало
Я продолжаю надеяться, что скоро у меня появится шанс избавиться от Трейси. От одного ее вида меня тошнит. Она даже не позволяет мне смотреть в лицо дочери во время кормления грудью. Вчера вечером я попыталась поцеловать головку моего ребенка, но сильная пощечина заставила меня пожалеть об этом.
— Не смей целовать моего ребенка, — кричала она. — Ты всего лишь суррогатная мать.
Единственное, что меня утешает, это то, что я хотя бы вижу своего ребенка. На данный момент этого достаточно.
Я смотрю на часы. Сейчас девять утра. Прошло четыре часа с тех пор, как она приносила мне ребенка.
Меня злит, что я не могу держать ее при себе, защищать ее. Я скучаю по ее большим голубым глазам, которые так напоминают мне глаза Джареда.
Наконец, я слышу крик моей маленькой девочки, прежде чем открывается дверь. Мне до боли хочется снова подержать ее в своих руках. Мне приятно обнимать ее, зная, что я не одинока. Ее присутствие напоминает мне, что нужно составить план. Я должна добиться успеха в том, что решу предпринять, чтобы не подвергать опасности ее жизнь. Я не дала ей имя. Просто я еще не решила, как ее назову. Я выберу имя, когда мое сердце освободится от тьмы. Или я боюсь дать ей имя, потому что боюсь потерять ее?
Дверь открывается, входит Трейси с малышкой на руках. На этот раз она не приносит ее мне. Вместо этого она садится в кресло. Ее взгляд не отрывается от меня, пока она расстегивает свою рубашку — точнее, мою рубашку.
У меня перехватывает дыхание. Не может же она сделать то, что я думаю.
— Позволь мне покормить ее, - прошу я.
— Я сама.
В ее глазах светится злоба.
— Но ты не можешь…
— Я могу. Я ее мать.
Она раскачивается взад и вперед, глядя на моего ребенка.
Я с отвращением качаю головой. Думаю, ее действия не должны меня удивлять. У нее явно есть какие-то психические проблемы. Почему она думает, что сможет кормить моего ребенка, если она его не рожала?
— Ну же, позволь мне это сделать.
Я складываю руки в умоляющем жесте.
— Я сказала, что сделаю это сама, - произносит она громким шепотом.
Ребенок сначала сопротивляется, затем успокаивается. Но так как молока там нет, малышка начинает вертеться и кричать, отказываясь от груди.
Трейси готова метать молнии. Она прикладывает ребенка к другой груди, будто это что-то изменит. Происходит то же самое. Она только еще больше расстраивает ребенка.
— Принеси ее мне, пожалуйста. — Поднимаю руки. — Она голодна.
Трейси молча встает и застегивает рубашку одной рукой. С красным лицом, она бросает ребенка мне на колени, затем отворачивается.
Я быстро расстегиваю пуговицы кремовой пижамы. Вчера вечером, после того как она сменила мне повязку, я попросила у нее пару пижам. И была удивлена, когда она дала их мне.