Не зарекайся
Шрифт:
— Что за…?! — зарычал в испуге Стружинский, разглядывая алую воду, которая уже виднелась из-за подтаявшей пены.
— Что? — невольно переспросила, пытаясь понять, что именно его волнует.
— Почему вода красная?
— А, — устало протянула. — Это соль для ванн, — махнула рукой в сторону стеклянной колбы.
Луциан проследил в нужном направлении и даже словно облегчённо выдохнул, сразу беря в руки лейку и включая воду.
Сил двигаться и спорить не было совершенно, да и опасно это делать сейчас. Не ровен час, брат Виталины попросту заткнёт
Я же долго не мешкая, аккуратно отпустила полотенце до груди, пытаясь разглядеть пострадавшее плечо, но чего-то сверх страшного не отметила. Обычный засос и лёгкий след от зубов, как и вчера.
В таком положении Луциан меня и застал, хвала небесам удосужился обернуть вокруг бёдер полотенце.
— Я не стану твоей женой, — уверенно и вместе с тем спокойно констатировала, медленно поднимая взгляд на идеальное лицо.
Стружинский криво усмехнулся, не особо удивившись словам, словно подобное ожидал. Направился ко мне, отчего замерла, крепче вцепившись в край полотенца на груди. Подошёл совсем близко, кладя ладонь на место засоса и бережно поглаживая, а меня от этого вновь током шандарахнуло и внизу живота опять всё запылало.
— Станешь. И тебе лучше быстрее принять этот факт, так всем будет лучше, — мягко произнёс, подхватывая на руки и зачем-то неся к выходу.
— Ты что удумал? — крепче вцепилась в ткань на груди, с паникой взирая то на Стружинского, то на дверь, которая вскоре оказалась распахнута.
— Несу в нашу спальню, — равнодушно обронил, вновь становясь тем высокомерным аристократом, каким его знала.
— Нашу спальню? — тихо пискнула.
— Завтра твои вещи перенесут. Согласись, будет странно, что муж и жена спят в разных комнатах.
— Мы ещё не женаты.
— К сожалению. Но это лишь вопрос времени.
В следующую секунду раздался громкий хлопок, и вот я уже трясу в воздухе полыхающую от боли руку и тихо матерюсь.
— Ты каменный, что ли? — шипела, уже прижимая раненную конечность к груди.
Удивительно, что после столь сильной пощёчины щека Луциана даже не покраснела, но вот сам мужчина остановился, явно не ожидая такого выкрутаса. Конечно, женщины ему в рот заглядывали, да и только от одного его убийственного взгляда сразу понимали, что с этим мужчиной даже думать про рукоприкладство запрещено. А тут я, в приступе ярости зарядила, так зарядила, и это после слов, которые любая на моём месте мечтала бы услышать.
— Больше так не делай, — лишь ровно произнёс, прожигая взглядом.
Короткой речью прониклась, но не взяла на веру. Просто в следующий раз его лицо встретится уже не с моей рукой, а с чем-нибудь поувесистей.
— А ты не думал, что я могу любить кого-то? — раздражённо спросила, складывая руки на груди. — И сейчас
— Ты можешь любить только меня, девочка.
«Вот так загнул!», — чуть ли не присвистнула в голос, смотря на мужчину крайне ошарашено.
— Чего ты заладил?! Девочка, девочка… Словно мне пять лет, — буркнула, невольно лягнув локтём в мужскую грудь.
— Хочешь поспорить? — приподнял бровь в вопросительном жесте, вместе с тем занося в свои апартаменты. — Ты в разы младше меня, совсем ребёнок.
— А ты получается педофил, раз возжелал…ребёнка? — фыркнула, начиная в открытую забавляться, решив довести Стружинского до нервного тика.
— Язвишь? — усмехнулся, только как-то опасно.
Благо, на кровать опустил мягко, даже не бросился с очередными домогательствами. Обогнул постель, подходя к собственному мини-бару и наливая в высокий стакан воду, чтобы вскоре протянуть мне.
Вроде ничего страшного, но вот не удивлюсь, если в воде какой-нибудь возбуждающий наркотик. С этого типа станется.
Но пить и правда хотелось зверски, поэтому пришлось принять стакан, делая пару аккуратных глотков.
— Я полюблю кого угодно, но явно не тебя, Стружинский, — уверенно произнесла, стоило поставить пустой бокал на прикроватную тумбу.
— Не сможешь, — мягко протянул, резко наклоняясь словно хищник и вынуждая меня отодвинуться назад, вжимаясь спиной в мягкое изголовье кровати.
— Не будь столь самоуверен, — практически прохрипела от такой близости.
Меж тем Луциан упёрся одним колёном в кровать, не заметно для меня чуть раздвигая мои колени в сторону, и в собственническом жесте одной рукой сжимая талию.
— Мы истинная пара, Ева. Отныне ни ты, ни я более не сможем быть с кем-либо ещё, — чарующе произнес, вызывая табун мурашек по позвоночнику.
— Что за бред? — криво улыбнулась, подвергая услышанное адекватности. — Увлекаешься девчачьими любовными романами?
Не по-доброму Луциан сузил глаза, поддавшись ещё ближе, отчего между нашими лицами оставались считанные сантиметры. Затаила дыхание, смотря в неестественно-голубые глаза, приобретающие более тёмный оттенок, а затем наливающиеся огненным золотом.
От шока, мои глаза увеличивались с каждой секундой, даже моргнула, но ничего не изменилось. А затем…
Опустила взгляд на чуть приоткрытый рот, отчётливо разглядывая удлинившиеся острые клыки. Испуганно опустила взгляд на шею уже раздувшуюся практически вдвое, отчего выпирала каждая венка и кожа начала приобретать более тёмный оттенок.
— Вампир! — заголосила звонко, что есть сил, непроизвольно начав отбиваться, но конечно меня быстро скрутили и повалили на кровать.
Руки Стружинский удерживал над головой, отчего-то недовольно хмурясь, хотя сомневаюсь, что надо мной сейчас возвышается полноценный человек. Скорее…монстр!
— Я оборотень, Ева. Как моя сестра и твой брат, — пророкотал, тяжело дыша и заметно принюхиваясь, а в следующую секунду склонил голову, утыкаясь носом мне куда-то в район между плечом и шеей.