Не жди меня, мама, хорошего сына
Шрифт:
Матвей в раздумье сделал круг по комнате. Он думал о том, что, если бы Стелла была заодно с беглецами, она бы не стала рассказывать про то, как они познакомились у нее дома. Впрочем, она могла бы сговориться с Вершининой и Балабакиным, а затем что-нибудь да сотворить с ними, прибрав к рукам деньги. Но в этом случае она сразу бы сдала их, чтобы поскорее выгородить себя. А она тянула. Потому что идиотка… Нет, не могла она быть в сговоре с крысиной парочкой, слишком это сложно для нее — отпустить их, чтобы самой остаться
— Что Лизка тебе про деньги пела? — уже мягче, но еще не смиренно спросил он.
— Лизка?! Про деньги?! Ничего не пела…
— Откуда ты тогда про них знала?
— Не знала, — в страхе, но уверенно сказала Стелла. — Пока с Геной не случилось, не знала. Потом Василь рассказал… Сказал, что Лизка убила Гену и деньги забрала… А про Балабакина я даже не думала… А ведь они могли уйти вместе…
— И ты им в этом помогла! — Матвей еще раз вгрызся в нее взглядом.
— Нет! — снова запаниковала она.
Стелла боялась, но не более того. Не было в ней злой правды, хоть одна капля которой могла бы сейчас просочиться наружу.
— А я говорю, помогла! Ты кому говорила, что Лизка Балабакина в машину к себе сажала?
— Никому. Только тебе…
— Ты это сейчас мне сказала. А надо было сразу сказать, что у Лизки шуры-муры, Генчик бы сразу ей ноги выкрутил…
— Не сказала сразу, — растирая слезы на глазах, всхлипнула Стелла. — А потом, когда узнала, боялась сказать…
— Только сырость здесь разводить не надо, — поморщился Матвей.
— Извини…
— Извини, — хмыкнул он. — Миллионы из-за нее пропали, а она «извини»…
— Но я же не знала, что у них шуры-муры…
— Ну как же не знала, а в машину кто кого сажал?
— Балабакин к Лизке садился. Но ведь он мог напроситься, чтобы она к дому его подвезла. Он такой, у него язык на шарикоподшипниках, он мог ее заговорить… Домой его подвезла, и все…
— Ты же говорила, что у Лизки глазки загорелись, когда она Балабакина увидела.
— Да? Говорила? — пугливо съежилась Стелла.
— И что Лизка должна была к тебе приехать, а не приехала, потому что с Балабакиным могла быть?
— Ну, это же предположение, — жалко пролепетала она.
Глядя на нее, Матвей понимал, что не могла она быть в сговоре с Лизкой и ее ухарем. На это у нее могло хватить смелости — тогда; но не смогла бы она выдержать психологический натиск — сейчас.
— Запуталась ты, Стелла. Врешь, потому и запуталась… Надо было сразу сказать, что у Лизки с Балабакиным любовь вышла, не плавала бы сейчас…
— Надо было, — размазывая тушь по щекам, кивнула Стелла.
— Что мне с тобой сделать?
— Прости!
Она бухнулась перед ним на колени, обхватила руками его ноги. Он ощутил сильный толчок внизу живота: лакуны пещеристых тел почти мгновенно напитались кровью.
— Прощенье нужно
Стелла поняла, чем она могла заслужить его милость. Но прежде чем взяться за дело, она достала из своей сумочки влажную салфетку, чтобы стереть с лица размазанную тушь. И пока она этим занималась, Матвей вспомнил, что Стелла принадлежит Волынку. Он не имел морального права пользоваться его женщиной. Нельзя обижать верных людей, даже если они полные идиоты…
— Пошла!
Матвей коленом оттолкнул Стеллу и взялся за трубку телефона. Можно было бы призвать к себе Марго, но взять ее будет не просто, возможно, даже придется применить силу.
С ней Матвей увиделся не раньше чем через два часа. Он вызвал ее к себе в кабинет, она явилась к нему в коротком платье с оголенной спиной. Высоко поднятая грудь, с трудом удерживаемая символическим лифом; красивые, открытые по всей длине ноги в босоножках с толстой прозрачной подошвой. Матвей физически улавливал завихрения сексуальной энергии вокруг ее тела. Не женщина, а оголенный провод высоковольтной линии…
— Ты по мне скучала? — небрежно спросил он, нарочно удержав себя в мягком кресле за журнальным столиком.
Марго нежно, чуть ли не влюбленно улыбнулась ему.
— Нет.
— Плохо.
Он показал ей на широкий подлокотник своего кресла. Она приняла приглашение, села рядом с ним, позволила обнять себя за талию.
И снова он ощутил толчок… Как будто и не было никакой массажистки.
— Ты должна была скучать, — назидательно сказал он.
— Если должна, то скучала… И вчера. И сегодня, но только до трех часов пополудни…
— Не понял. А потом что, не скучала?
— Потом я думала об одном молодом человеке.
— Это ты о ком? — всполошился Матвей.
— О молодом человеке… Он мне очень понравился, — спокойно, как о чем-то правомерном сказала она.
— Ты нарочно меня злишь? — догадался он.
— Нарочно? Злю?.. А вас это злит?.. Если злит, я не буду…
— А я буду…
Он положил руку на ее бедро, в надежде, что девушка расслабит плотно сдвинутые ноги. Но Марго как будто не заметила, что его рука, скользнув по внешней стороне бедра, коснулась тонкой резинки трусиков. И ноги ее не дрогнули…
— Что это за молодой человек? — ревниво спросил он.
— Милиционер.
— Что?
— Ничего… И если будете приставать, я ему пожалуюсь.
— Точно, ты надо мной издеваешься!
— Нет. Но, возможно, выдаю желаемое за действительное… Его зовут Юра, старший лейтенант милиции, из уголовного розыска…
— И что?
Другой рукой Матвей огладил ее голую спину, просунул пальцы за срез платья, продолжил движение вниз. Она никак не отреагировала на это, ничуть не расслабилась. Или ничего не замечала, или нарочно уподоблялась бесчувственной кукле…