Не жди меня, мама, хорошего сына
Шрифт:
— В каком доме?
— Пять домов у Глубокого озера.
— А-а, это… Так что, один для меня?
Казалось, еще чуть-чуть, и Васек взвоет от восторга.
— Не знаю, брат, еще не знаю… Артюха еще есть, Малча…
— Артюха тупой, а Малча — чукча…
— Чукча не чукча, а школу с золотой медалью закончил…
— А сел за что? За лохматое дело.
Малчу осудили на четыре года за изнасилование, в тюрьме он уцелел, а в зоне попал под раздачу — братва хотела его опустить, но Матвей заступился за парня. С тех пор он для Малчи
— А кого он разлохматил, а? Лярву магаданскую? Подставили пацана. Так что не кати на него бочку.
— Я бочку качу? Да ты что, брат? Да я за Малчу!..
— Помолчи.
Матвей был в полушаге от того, чтобы поставить Волынка на казну, но тот сам все испортил. Не надо было ему наговаривать на Малчу и Артюху…
Артюха действительно туп как пробка. А Малча… Малча и впрямь чукча, но для Матвея это больше достоинство, чем недостаток. И предан ему Малча как собака; соображает быстро. Бабы у него постоянной нет… К тому же менты о нем ничего не знают, в то время как Волынок под следствием…
— Ладно, свободен, — в раздумье махнул он рукой.
— Свободен?! — трепыхнулся Васек. — В каком смысле свободен?
— В прямом… Отдыхай, братишка.
— А как же дом?
— Какой дом?
— Ну, пятый…
— А тебе нужно?
— Ну да!
— Понимаю, живешь со Стеллой, в ее хате… Поверь, с бабками разгребемся, куплю тебе квартиру, как у Генчика…
— А дом? — тоскливо взвыл Волынок.
— Дом еще не достроили.
— Почему не достроили? Я же видел, туда уже мебель вносят…
— Вносят, — кивнул Матвей. — Но не про тебя… Извини, брат.
Глядя на Васька, он подумал, что с ним случится истерика. Но тот пересилил себя, даже заставил себя улыбнуться.
— А хату правда купишь, как у Генчика?
— Нет, — покачал головой Матвей. — Уже передумал…
— Почему?
— Дом тебе построю… Там, в поселке, еще три участка свободных есть, один для тебя возьму… Но не сразу. Говорю же, с деньгами разобраться надо…
Матвей думал, что хватит с него и пяти домов, для элиты. Но в самой худшей части поселка, у самого въезда, оставались свободными три небольших участка. Почему бы не поставить там три коттеджа скромного эконом-класса — для Волынка, Артюхи, например; Боба туда же можно поселить. Пусть это будет форпост на пути к жилому массиву из пяти элитных домов… Дополнительная охрана никогда не помешает…
Телефон не отвечал. Если бы абонент был временно недоступен или еще что, но Косыгин слышал только длинные гудки…
Никто не уполномочивал его звонить Рите, это была его личная инициатива. Но девушка не хотела брать трубку…
И все же она ответила, после целой череды вызовов. Он услышал брюзгиво-усталое «слушаю».
— Это я, Юра.
— Знаю.
— Я тебе весь день звоню.
— Зачем?
— Встретиться хочу.
— Больше
— Хочу… Чтобы ты со мной была, хочу… Знаешь, я тут с экологами говорил, они сказали, что можно тебя в милицию устроить…
— Раньше надо было думать, — холодно сказала она.
— Ну, лучше поздно, чем никогда…
— Лучше никогда… Ты мне больше не звони, ладно? Потому что я замуж выхожу.
— За кого?
— Не важно… Прощай.
Малча осмотрел дом с флегматичным видом. Другой бы на его месте сорокой трещал от восторга, а этому как будто все равно. Впрочем, Матвей понимал, что все это лишь показная невозмутимость: в душе Малча, конечно же, был рад событию.
— Ну как, нравится? — спросил Сева.
— Нравится, — кивнул Малча, глянув на него через узкие прорези глаз.
— А может, чум лучше? — развеселился Дема.
— В чуме тоже хорошо, — ничуть не смутился Малча.
— В чуме без бабы плохо, — усмехнулся Матвей.
— Если сказал, что баба не нужна, не будет бабы… — ничуть в себе не сомневаясь, сказал Малча.
— Ну почему же, девочек подвозить будем. Раз в неделю.
— Девочки — хорошо.
— Озеро рядом, пристань, лодку возьмешь, рыбалить будешь…
— Буду, — кивнул Малча.
Он еще не знал, почему имел прямой выход к воде. Матвей давно уже сообразил, что золото и камни хорошо перевозить через озеро. Приехал курьер в дальнюю деревеньку, загрузил поклажу в лодку — и вперед, прямо к дому казначея… А деревенька — это уже Подмосковье, и менты там другие…
— Ну, осваивайся пока. Если что не так, скажешь, — сказал Матвей.
Ему нужно было ехать в клуб, но он не посмел пройти мимо собственного дома. Там Рита, возможно, она будет рада ему…
Риту он застал на кухне, в переднике поверх короткого халатика она стояла у плиты, помешивая в кастрюле ароматное варево.
Не оборачиваясь к нему, спросила:
— Пришел?
— Не совсем.
— Все равно вовремя. Мой руки, садись есть…
— Мясным духом пахнет.
— Пельмени, сибирские, с олениной.
— Обалдеть!
Пельмени были не просто вкусными, от них исходило тепло домашнего очага. Матвей был тронут.
— Завтра здесь будет горничная и кухарка, я договорился. Но пельмени все равно за тобой, — умильно сказал он.
— Если я здесь останусь.
— А куда ты денешься?
— Ты меня выгонишь.
— За саботаж.
Почти неделю Марго жила с ним в этом доме, но так он и не добился своего. Сначала от дурмана отходила, затем критические дни… Но все же он надеялся на лучшее.
— Не выгоню… Иди ко мне.
— Не здесь…
Он прошел в каминный зал, опустился в кресло, она, сняв передник, послушно села к нему на колени. Он развязал тесемку на ее халатике, а она обвила руками его шею… Под халатиком ничего. Но Матвей был уверен, что в самый последний момент Марго найдет предлог и улизнет от него.