Не жди моих слез

Калинина Наталья Дмитриевна

Мы не виделись три дня. Я уже начала скучать по его ласкам. Уж так я устроена — живу сегодняшним днем и мыслями о будущем себя не утруждаю.

Али был красив, как бог. Я подумала о том, что очень везучая — Викинг вполне мог загнать меня какому-нибудь старому чучелу.

Выражение лица Али было торжественно, словно он был участником коронации или, по крайней мере, международной встречи на высшем уровне. Мы не обменялись ни словом. Он долго ласкал пальцами мое лоно, как бы подготавливая его к важному событию — совокуплению во имя зачатия. Я ни разу не позволила

себе кончить, хотя несколько раз была к этому близка. Наконец Али лег на меня и, крепко стиснув мою талию, резко в меня проник. Он продвигался вглубь короткими уверенными толчками. Мои мышцы были расслаблены снадобьями, и он, судя по всему, проник так глубоко, как не удавалось еще ни одному из моих мужчин. Я оказалась целиком в его власти. Я боялась пошевелиться, хотя обычно помогаю мужчине достичь наивысшего блаженства. Сейчас, поняла я интуитивно, от меня этого не требовалось.

Потом я так же интуитивно согнула ноги в коленях и приподняла таз — мне словно кто-то подсказал сделать это, хотя Али по-прежнему молчал. Мне казалось, его фаллос прорастает во мне длинными корнями, которые проникают в каждую клетку моего тела.

Это длилось долго. Может, правда, мне так показалось — я вконец потеряла ощущение реальности. Наконец Али, засунув ладони под мои ягодицы, стиснул их. Во мне запульсировало горячим фонтаном его семя. Было ощущение, будто оно омывает своим теплом все мои органы. Я не испытала оргазма в привычном смысле этого слова — я сама была сплошным оргазмом. Али припал к моим губам, проникнув языком чуть ли не до самого горла.

В ту ночь он больше не занимался со мной любовью, но ни на секунду не выпускал из своих объятий. Он был так красив и так нежен со мной, что я чуть было не призналась ему в том, что уже забеременела.

Я вовремя сообразила, что, если кто-то покупает и кормит отборным зерном канарейку, он наверняка рассчитывает на то, что она будет петь ему сладкие песни, а не чирикать как воробей на помойке.

Слава Богу, снадобья, которыми поили меня последнее время, не успели превратить меня в полную маразматичку.

Сплетничают все, а больше всего слуги. Я сблизилась с Фаридой — мне ведь нужно было как-то убивать будто остановившееся время. Я была уверена, эта девочка много знает. Я не ошиблась.

— Лейла-ханум родила мертвого ребенка, — сказала она мне как-то поутру. — Господин сердится.

Мы общались на английском. Фарида владела необходимым набором слов. Разумеется, ни о какой грамматике не могло быть и речи.

К тому времени я уже знала, что Лейла-ханум была первой и главной женой Али. Она была старше его на десять лет.

— И как он поступит?

Фарида ответила не сразу. Думаю, она побаивалась откровенничать с наложницей, однако, насколько я знала, со слугами Фарида почти не общалась — она кичилась своим родством с дворцовым шеф-поваром.

— Это уже в третий раз. Али-оглы больше не захочет возлежать с Лейлой-ханум.

— Может, он с ней разведется?

Фарида посмотрела на меня со снисходительным превосходством. Она снисходила

до моей серости только потому, что я была очень красивой. Фарида оказалась тонкой ценительницей женской — европейской — красоты.

— Лейла-ханум богатая. Очень богатая.

— Богаче Нефисе?

— Намного богаче. Брат Лейлы-ханум погиб. Самолет разбился о скалу. Лейла-ханум получит все, что есть у отца.

Потом Фарида рассказала мне, что Нефисе родила недавно вторую дочку. Али, как и все мужчины, очень хочет сына.

— Если у меня родится сын, Али женится на мне? — спросила я у Фариды.

Она опустила глаза.

— Не знаю, госпожа.

— Не ври. Ты все знаешь.

Фарида пожала плечами.

— Если госпожа постарается…

— Я стараюсь. Али приходит ко мне почти каждую ночь.

— Старый господин сердится на Али-оглы. Нефисе тоже.

— Чихать я хотела на эту Нефисе.

Я уже имела честь видеть эту образину. Тощая, сиськи до пупка висят. У Лейлы, по крайней мере, красивые глаза.

— Старый господин любит Нефисе. Нефисе умная. Она часто дает старому господину советы.

— Мне здесь так осточертело, Фарида.

— Потерпите, госпожа. — Она глянула на меня многозначительно. — Когда вы забеременеете, Али-оглы станет послушным, как ягненок. Вы сможете попросить у него все что угодно.

— Я хочу в Европу. Ты была когда-нибудь в Европе?

— Я еще нигде не была, госпожа.

— Я скажу Али, чтоб он взял и тебя тоже.

Фарида улыбнулась.

— Спасибо, госпожа.

— Будь откровенна со мной. Говори все, что узнаешь.

— Да, госпожа.

— Лейла-ханум уговаривает молодого господина поехать в Австралию.

Фарида расчесывала мои волосы. Она обожала возиться с моими волосами.

— Он согласился?

— Он не говорит ни «да», ни «нет». Молодой господин очень осторожный.

— Он возьмет меня с собой?

Фарида покачала головой.

— Нет, госпожа. Лейла-ханум не позволит.

— А Нефисе? Он возьмет Нефисе?

— Нефисе сама не захочет. Нефисе хорошо дома.

— Я думала, здешние женщины не имеют права голоса. За них все решают мужчины.

— Только не Нефисе. У Нефисе голова лучше, чем у мужчины.

Фарида отошла и полюбовалась издали сотворенной ею прической. Потом вдруг быстро повынимала шпильки. Волосы упали мне на плечи прохладной волной.

— В чем дело, Фарида? Тебе не понравилась прическа?

— Я сделаю такую, какая больше всего нравится молодому господину. Сегодня важный день, госпожа.

— Объясни, в чем дело, Фарида.

— Сегодня госпожа должна сказать господину о том, что зачала от него ребенка.

— Откуда тебе известно, что это случилось? — изумленно спросила я.

— Вчера госпожа купалась в бассейне. У госпожи изменилась форма груди. У госпожи стала такая красивая грудь.

— Ты умная девочка, Фарида. — Я шевельнула извилинами. Согласно дате моей последней менструации, которую я назвала астрологу, у меня уже пятидневная задержка. — Но я еще не окончательно уверена в этом, Фарида.