Не жизнь без тебя
Шрифт:
Оля еле удержалась, чтобы не погладить его по плечу.
– Ладно, хорошо. Но как я объясню все эти улучшения?
– Ну скажи, что у тебя появился парень…
– Это невозможно. Начнутся расспросы.
– Хорошо, скажи, что к тебе приезжал отец. У тебя есть отец?
– Да. Но он далеко отсюда.
– Ну он же мог приехать и помочь по хозяйству.
– Думаю, что мог бы. Скорее всего, он так бы и сделал. Если
Витька улыбнулся.
– Обращайся, когда надо будет. Я большой спец.
– Не наговаривай на себя, - тут же встала на его защиту Оля.
– Сейчас уже стараюсь не врать, а раньше частенько приходилось. Моя бывшая жена редко могла принять вещи такими, какие они есть. Ей нельзя было сказать, что я пошёл на встречу одноклассников или решил выпить пива с друзьями после работы. Тут же начинался скандал.
– Однако, - Оля сочувственно пожала плечами. Как же тяжело, наверно, им было встречаться с Кристиной, - подумала она, снова надевая садовые перчатки. – Ладно, пойду дополю клумбу и займусь обедом.
– Давай, а я как раз закончу, - Витя забивал дыру заборе, которую проделали собаки. Ему нравилось делать что-то для Кристины. Ему становилось легче, несмотря на то, что она никогда не узнает об этом. К тому же хотелось, чтобы она почувствовала себя дома, когда вернётся. И хорошо, что добрая Оля останется пока с ней. Он, зная, как Кристина привязана к матери и сколько всего для неё делала, переживал, что не сможет побыть рядом с Кристиной. Сказать тёплые слова, вытереть слезу с гладкой щеки. Возможно, ей стало бы легче, если бы она узнала, что у него тоже всё плохо, и они бы обнялись, как старые друзья. Но этого никак не может допустить его гордость. Один единственный раз, когда он пришёл: её не оказалось дома. Судьба смилостивилась над ним, не позволив выглядеть жалким бродяжкой.
Пройдёт время, он встанет на ноги, обретёт уверенность в себе и тогда… И то не факт. Возможно, они дошли до некой точки, после которой нет пути назад, и дороги неминуемо расходятся, хотя он по-прежнему не может представить рядом ни одну девушку.
– Вить, обед готов, - послышался звонкий голосок Оли, и он, улыбаясь, отправился мыть руки, думая, что сегодня последний день их совместного проживания в Двенадцати соснах. Завтра вернётся хозяйка, и Витя должен переехать. Хорошо ещё, что неожиданно через одноклассников он нашёл компаньона снять квартиру.
– Наверно, надо было в саду накрыть, - сказала Оля, - но неохота таскаться, ещё надо весь дом убрать, а времени остаётся мало.
Витя довольно сощурился, глядя на накрытый стол и произнёс своё обычное: Хозяюшка». Оля покраснела, вновь подумав, называл ли он так Кристину или это ласковое слово относилось только к ней. Девушка изо всех сил старалась держать свои чувства под контролем, повторяя себе, что «они просто друзья», но ничего не могла с собой поделать. Однажды увидела, как раздевшись до пояса, Витя выкорчёвывал старую яблоню. Она что-то спросила, стараясь не смотреть на его волосатую мускулистую грудь и густую дорожку кудрявых волос, сбегающую под ремень джинсов. Витя тоже смутился, извинился, что жарко. Она помотала головой и, не закончив фразу, поспешно ушла в дом, забыв выкинуть мусор. На кухне прислонилась к стене и закрыла глаза. Картинки, как Витька обнимает её, а она прижимается к его обнажённой груди, замелькали перед глазами. Наваждение.
Новость о смерти Иларии на несколько дней подавила инстинкты организма, но в последний день, Оля, ощутила сладкую дрожь внизу живота от его ласкового «хозяюшка». А Витька, как ни в чём не бывало, уплетал обед, наверняка, не подозревая о её терзаниях. Впрочем, успокаивала себя Оля, когда ей становилась совсем невмоготу, у него же подавлена сексуальная сфера из-за приворотов жены и, прежде чем что-либо начинать нужно освободить его от негативных воздействий. Оля зачерпнула ложкой чечевичный суп и заставила себя есть. От постоянных переживаний и томлений она немного похудела и теперь старалась снова не набирать вес, отказавшись от мясных супов.
– Вкусный супчик, хоть и вегетарианский, - заметил Витька.
– Пытаюсь похудеть, - вырвалось у Оли.
– Зачем, добрая Ольга? Ты хороша такая, какая есть. В твоей полноте есть мягкость и уют. Ты ещё бегать начни и мышцы качать: потеряешь свою красоту. Не все же должны быть, такими, как… Худыми, - быстро закончил он, и Оля поняла, чьё имя он не произнёс.
– Конечно, нет. Только почему худые всем нравятся? И одежда на них сидит совсем по-другому.
Ольга взяла Витькину тарелку и направилась к плите за рыбными котлетками. Кристина продолжает хозяйничать в его мыслях, и за всё это время он вовсе не привязался к ней.
Оля застыла у плиты возле открытых кастрюль с тарелкой в руке, пытаясь сдержать злые слёзы. Нет, она вовсе не завидовала. Но она не хотела, чтобы завтра возвращалась Кристина. Ей – как она с ужасом поняла – понравилось быть хозяйкой. Просыпаться и видеть кроны сосен в окне спальни, выходить на крыльцо и вдыхать свежий воздух. Она уже так же, как Кристина и Витька полюбила его сладость. Она представляла, как тяжело будет вернуться в Москву, снимать квартиру в спальном районе в пятиэтажке с кем-нибудь из подруг. Продавленные диваны, пожелтевшие обои и кухонный гарнитур времён детства её родителей.
Оле нравилось возиться в саду, поливая цветы, которые уже выглядели гораздо лучше, с тех пор, как она сюда переехала, от того, что она разговаривала с ними и подкармливала удобрениями. У Двенадцати сосен, словно у человека, есть душа, с которой она сроднилась и по которой будет скучать.
И если бы дело было только в доме?! Вместе с домом она получила – опять-таки на время мужчину!
– которого любила Кристина. И Ольге таинственным образом передалась её любовь и её мучения. Она боялась, что, когда Витя снимет квартиру, у него отпадёт необходимость встречаться с ней.
Неожиданно она услышала за спиной Витины шаги.
– Я обидел тебя?
– Вовсе нет. – Оля энергично принялась накладывать еду на тарелку. – Просто я задумалась.
Витя потянулся и посмотрел в окно.
– Хорошо здесь. Кристине повезло, что у неё есть Двенадцать сосен. Здесь она быстро придёт в себя. А добрая Ольга ей поможет.
Знал бы ты, о чём я думаю?! И вовсе я не добрая, а злая и завистливая. И это вместо благодарности за приют.