Неандертальский параллакс. Трилогия
Шрифт:
Анджеле явно было неловко.
— Ну, они… в общем, они загоняли целое стадо животных на обрыв и… вынуждали их прыгать, и таким образом убивали сотни животных за раз.
Золотистые глаза Понтера округлились.
— Но это… это так… расточительно, — сказал он. — Очевидно ведь, что даже большая группа людей не сможет съесть всё это мясо. И потом, такой способ охоты выглядит каким-то… трусливым.
— Я… никогда не смотрела на это под таким углом, — Анджела покраснела. — Ну, то есть, мы считаем безрассудством подвергать себя ненужному риску, так что…
— Вы прыгаете с самолётов, — сказала Понтер. — Ныряете с утёсов. Превратили драки в организованный спорт. Я видел по телевизору.
— Не каждый
— Ладно, — согласился Понтер, — но вдобавок к рискованным видам спорта широко распространены и другие виды безрассудного поведения. — Он обвёл рукой бар. — Курение табака, питьё алкоголя, причём, насколько я могу понять, — он кивнул в сторону Генри, — и то и другое является продуктом сельского хозяйства. Несомненно, эти занятия являются «ненужным риском». Как вы можете убивать животных таким трусливым способом, и при этом так рисковать своим… О! Подождите. Понимаю. Кажется, понимаю.
— Что? — спросила Мэри.
— Да, что? — спросил Генри.
— Сейчас, сейчас, — ответил Понтер, явно преследуя ускользающую мысль. Через несколько мгновений он кивнул, видимо, поймав то, за чем гнался. — Вы, глексены, пьёте алкоголь, курите и занимаетесь опасными видами спорта для того, чтобы продемонстрировать свои избыточные возможности. Вы будто говорите окружающим: смотрите, сейчас, во времена изобилия, я существенно снижаю свою эффективность, и всё равно функционирую удовлетворительно. Тем самым вы даёте понять потенциальному партнёру по размножению, что сейчас вы не на пике своих возможностей, но что в трудные времена вы сможете оставаться хорошим добытчиком за счёт мобилизации внутренних резервов.
— Правда? — сказала Мэри. — Очень интересная трактовка.
— И такое поведение мне понятно, потому что мы, в сущности, занимаемся тем же самым — только по-другому. Когда мы охотимся…
Мэри осенило в одно мгновение.
— Во время охоты, — прервала она Понтера, — вы не выбираете лёгких путей. Вы не загоняете животных на скалу, не бросаете в них копья с безопасного расстояния, как делали мои предки, но не твои, по крайней мере, на этой версии Земли. Нет, ваш народ предпочитает сойтись с животным вплотную, победить его один на один, и вогнать в него копьё собственной рукой. Да, думаю, по большому счёту это то же самое, что и курение и пьянство — смотри, дорогая, я добыл ужин голыми руками, так что если дела пойдут плохо, я стану охотиться более эффективным способом, и нам всё равно не придётся голодать.
— Точно так, — сказал Понтер.
Мэри кивнула.
— В этом есть своя логика. — Она указала на худого человека, сидящего на другом конце бара. — Эрик Тринкаус, вон тот, обнаружил, что многие ископаемые скелеты неандертальцев демонстрируют повреждения, типологически схожие с травмами ковбоев на родео, когда конь сбрасывает их на землю, что подразумевает схватку врукопашную.
— О да, так и есть, — закивал Понтер. — Меня самого пару раз мамонт кинул так, что…
— Кто? — прервал его Генри.
— Мамонт во время охоты…
— Мамонт? — в полном изумлении воскликнула Анджела.
Мэри ухмыльнулась.
— Я гляжу, мы ещё долго не разойдёмся. Давайте-ка теперь я всех угощу…
Глава 25
— Прошу прощения, посол Прат, — сказал молодой служитель, входя в комнату отдыха в здании Объединённых Наций. — Вам пришёл диппакет из Садбери.
Тукана Прат оглядела десять выдающихся неандертальцев, которые расселись в креслах у огромного окна или разлеглись на полу. Она вздохнула.
— Дождались, — сказала
Внутри была бусина памяти. Тукана открыла крышку своего компаньона и вставила бусину. Она приказала компаньону проиграть сообщение через внешние динамики, чтобы его могли услышать все присутствующие.
— Посол Тукана Прат, — произнёс рассерженный голос советника Бедроса, — тому, что вы совершили, не может быть оправдания. Я — то есть, мы, Верховный Серый совет — настаиваем на том, чтобы вы и те, кого вам удалось одурачить, немедленно вернулись домой. Мы, — он помедлил, и Тукане показалось, что она расслышала, как он сглотнул, словно пытаясь успокоиться, — мы весьма обеспокоены их безопасностью. Их вклад в благосостояние общества не поддаётся исчислению. Вы и они обязаны вернуться в Салдак немедленно по получению этого сообщения.
Лонвес Троб покачал своей лысой головой.
— Самонадеянный молокосос…
— Я так понимаю, они не решатся закрыть портал, пока мы не вернёмся, — сказала Дерба Жонк, специалист по стволовым клеткам.
— В этом мы можем быть уверены, — улыбаясь, сказал Дор Фаррер, поэт.
Тукана кивнула.
— Я хочу ещё раз поблагодарить вас всех за то, что согласились явиться со мной сюда. Как я поняла, никто не собирается выполнять просьбу советника Бедроса?
— Шутите? — сказал Лонвес Троб, обращая к Тукане синие искусственные глаза. — У меня такой веселухи не было уж не помню сколько.
Тукана улыбнулась.
— Хорошо, — сказала она. — Давайте согласуем расписание на завтра. Крек, вы завтра играете в видеопрограмме «Доброе утро, Америка»; они оплатили перевозку ледового рога от портала, и да, они понимают, что его ни в коем случае нельзя размораживать. Жальск, завтра утром в Нью-Йорк для встречи с вами прибывает сборная США по кроссу, которая собирается выступать на какой-то «олимпиаде» — я пока не знаю, что это; вы с ними встречаетесь в спорткомплексе Нью-Йоркского университета. Дор, глексен по имени Ральф Вичинанца [82] , чьё занятие называется «литературный агент», хочет встретиться с вами за полуденным приёмом пищи. Арбитр Харброн и учёный Клемелк, вы завтра днём читаете лекции в Колумбийской школе права. Борл, вы и представитель ООН примете участие в программе под названием «Позднее шоу с Дэвидом Леттерманом», она будет записываться завтра днём. Лонвес, мы с вами завтра вечером выступаем в Роуз-Центре Земли и космоса [83] . И, конечно же, нужно будет посетить массу встреч здесь, в здании Объединённых Наций.
82
Литагент Роберта Сойера.
83
Одно из зданий Американского музея естественной истории, посвящённое астрономии и космонавтике.
Кобаст Гант, эксперт по искусственному интеллекту, улыбнулся.
— Держу пари, мой приятель Понтер Боддет рад, что мы здесь. Теперь ему станет полегче — я же знаю, что он терпеть не может быть в центре внимания.
Тукана кивнула.
— Да, после того, что с ним случилось, отдых ему не помешает…
Понтер, Мэри и вездесущий эфбээровец покинули, наконец, отельный бар и пошли к лифтам. Они были одни: никто не ожидал прибытия лифта, а ночной портье за конторкой в отдалении углубился в чтение сегодняшней «USA Today», жуя при этом яблоко «гренни-смит», которые отель предоставлял бесплатно.