Неандертальский параллакс. Трилогия
Шрифт:
— Что? — переспросил Джок. — А, конечно. — Он оторвал прибор от столешницы, и Лонвес сгорбился, заглядывая под его днище.
— Вам захочется подключить его к внешнему источнику питания, и… ага, отлично: у него есть стандартный интерфейсный порт. Мы с доктором Бенуа собрали несколько устройств, позволяющих подключать неандертальские приборы к вашим персональным компьютерам. Выделить вам одно?
— Э-э… конечно. Да.
— Я попрошу доктора Бенуа позаботиться об этом. — Лонвес двинулся к дверям. — Весело провести время с новой игрушкой.
Следующие
Эта штука умела изготовлять ДНК, это было понятно.
А также РНК — Джоку знал, что это другая разновидность нуклеиновых кислот.
Похоже, что она также могла производить ассоциированные белки, наподобие тех, что связывают дезоксирибонуклеиновую кислоту в хромосомах.
У Джока были некоторые базовые познания в генетике: многие из исследований, в которых он участвовал в «RAND», имели отношение к биологической войне. Если этот прибор может производить цепочки дезоксирибонуклеиновой кислоты и белки, то…
Джок сплёл пальцы. Ребята в Форт-Детрике [147] отдали за такую штуку всё!
Нуклеиновые кислоты. И белки.
Это строительные компоненты для вирусов, которые, собственно, и являются кусочками ДНК или РНК в белковой оболочке.
Джок уставился на машину, размышляя.
Телефон на столе Джока издал особый сигнал, означающий внутренний звонок.
— Прибыл соискатель, назначенный на 11:30, — произнёс голос миссис Уоллес.
147
Американский центр разработки биологического оружия.
— Хорошо, спасибо.
Через пару секунд в дверь вошёл тощий голубоглазый мужчина.
— Доктор Кригер, — сказал он, протягивая руку. — Рад познакомиться.
— Садитесь.
Мужчина сел, но прежде вручил Джоку копию своего довольно объёмного резюме.
— Как видите, я получил Ph.D. в области генетики в Оксфорде. Я там работал в Центре изучения древних биомолекул.
— Вы работали с неандертальцами?
— Нет, с ними нет. Но я делал много другой работы, связанной с поздним кайнозоем.
— Откуда вы узнали о нас?
— Я работал в Йоркском университете, где раньше работала Мэри Воган, и…
— Обычно мы сами приглашаем нужных нам людей.
— О, я прекрасно это понимаю, сэр. Но я подумал, что раз Мэри уехала в другую вселенную, вам, возможно, потребуется новый генетик.
Джок бросил взгляд на лежащий на столе прибор.
— Знаете, доктор Раскин, он нам и в самом деле требуется.
Глава 32
Но наслаждение марсианскими розами будет лишь короткой паузой, нужной, чтобы перевести дух и поразмышлять, прежде чем отправиться в новое путешествие, двигаясь прочь, всё дальше и дальше, учась, делая открытия, взрослея, расширяя границы не только нашей области обитания, но и нашего разума…
Прошло почти три недели с тех пор, как делегация ООН, включая Джока, вернулась домой. Понтер и Адекор работали в своей квантово-вычислительной лаборатории в тысячах
Так случилось, что пакет вскрыл сам Понтер. На оказавшимся внутри конверте красовался рассечённый надвое земной шар — логотип «Синерджи Груп», и Понтер решил, что письмо для Мэри. Но, как оказалось, он ошибся. К его изумлению на конверте стояло его собственное имя, написанное английскими буквами и неандертальскими идеограммами.
Понтер вскрыл конверт; Адекор заглядывал ему через плечо. Внутри оказалась бусина памяти. Понтер опустил её в гнездо проигрывателя, и перед ним появилось трёхмерное изображение Лонвеса Троба; его механические глаза светились собственным синим светом. Изображение было в масштабе примерно один к трём и парило в полусажени над консолью.
— Здравый день, учёный Боддет, — сказал Лонвес. — Мне нужно, чтобы вы вернулись в штаб-квартиру «Синерджи Груп» сюда, на южный берег озера Жорлант — которое глексены упорно называют Онтарео, хотя их уже десять раз поправлял. Как вам известно, я работаю здесь с доктором Бенуа над проблемами квантовых вычислений, и у меня появилась новая идея о методах предотвращения декогерентности даже в системах, расположенных на поверхности. Однако мне нужны ваши знания и опыт в области квантовых вычислений. Возьмите с собой вашего коллегу Адекора Халда; его опыт также будет очень ценен. Жду вас через три дня.
Изображение застыло, что означало, что запись была проиграна полностью. Понтер взглянул на Адекора.
— Поедешь со мной?
— Ты шутишь? — воскликнул Адекор. — Шанс познакомиться с самим Лонвесом Тробом! Обязательно поеду!
Понтер улыбнулся. Глексены говорят, что у барастов отсутствует желание исследовать новые места. Может быть, они правы: до сих пор, несмотря на то, что это им разработанная установка сделала возможным путешествия между мирами, Адекор ни разу не высказывал желания взглянуть на мир глексенов. Но сейчас он готов был отправиться туда — ради встречи с одним из своих кумиров.
— Три дня — это куча времени на сборы, — сказал Понтер. — «Синерджи Груп» не слишком далеко отсюда — я имею в виду, от «отсюда» на той стороне.
— Интересно, что у Лонвеса за надбровьем, — сказал Адекор.
— Кто знает? Но я уверен — что-то гениальное.
Кроме Понтера и Адекора в пультовой никого не было, хотя неандертальские техники работали в вычислительной камере, а неандертальский принудитель сидел на стуле у выхода из портала — просто на всякий случай.
— Я должен пригласить Мэре поехать с нами, — сказал Понтер.
Глаза Адекора сузились.
— Но Двое ещё не стали Одним.
Понтер кивнул.
— Я знаю. Но в их мире это правило не действует, и она меня не простит, если я отправлюсь туда и не возьму её с собой.
— Учёный Троб её не приглашал, — напомнил Адекор.
Понтер протянул руку и коснулся его плеча.
— Я знаю, что тебе нелегко. Я провожу слишком много времени с Мэре, и слишком мало — с тобой. Но ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю.
Адекор медленно кивнул
— Прости. Я пытаюсь — по-настоящему стараюсь — не быть мелочным, когда речь идёт о тебе и Мэре. То есть, я хочу, чтобы у тебя была партнёрша. Но я никогда не думал, что ты найдёшь такую партнёршу, которая будет претендовать на наше с тобой время.