Неангелы

Кошкина Татьяна

– Кирилл, мы начнем? – вернул меня в реальность Комаров. Я отвратительно задумчив. Взять себя в руки. Взять себя в руки и научить этого долговязого парня чему-нибудь полезному. Срочно!

 - Да, пытаюсь решить с чего. Наставник я впервые, поэтому буду учить так, как когда-то учили меня. Начнем с самого важного – обязанностей Командира. Мы расположились за столом напротив друг друга. Мне хотелось, чтобы наши занятия больше напоминали дружеские посиделки, чем учебу. Так когда-то занимался со мной мой Учитель.

Этот слегка колючий выжидающий взгляд. Такое чувство, что его так и подмывает мне что-то сказать, но он почему-то сдерживается. Ничего, у нас еще много

времени, пусть дозреет.

– Главная функция Командира – координация. Он получает задание, доводит его до сведения Команды и создает план вылазки, самостоятельно или вместе с остальными. Это зависит от обстановки. В рамках миссии Командир полностью контролирует действия каждого члена команды. Фактически, командир – сердце команды. Он гонит кровь по венам, обеспечивает работу всех органов. Если сердце функционирует правильно, организм живет и процветает. Традиционно, Командир отвечает за успех всей операции. В случае провала именно Командира вызывают на суд, где он обязан описать причину неудачи и любой ценой защитить членов своей команды. Таким образом, статус командира – это в первую очередь огромная ответственность за жизни Объектов и членов Команды. Есть вопросы?

Я разозлил его? Чем? Вокруг моего ученика сгущалась энергия, он невольно напомнил мне закипающий электрический чайник. Вот только я пяткой чувствовал, что этот чайничек со взрыв-пакетом внутри вот-вот бахнет.

– Наставник, у меня есть вопрос как раз про ответственность, - он замешкался на секунду, словно решая, стоит говорить дальше или нет.
– Это из чувства ответственности ты целовал курсантку? Или из-за любви к своей работе нарушил все правила Наставников? За судьбу Команды беспокоился, когда прикасался к ней? - он поднялся на ноги, инстинктивно пытаясь казаться выше меня. – Извини, Кирилл, но мне противно слышать о долге и ответственности от тебя.

Вскипел. Только что я получил запрещенный удар в бою, о своем участии в котором и не подозревал. Не требовалось имен, чтобы понять о ком речь. Но откуда?

– Она ничего мне не говорила, никогда бы не рассказала, - кажется, этому парню не нужно было читать мысли, чтобы догадаться, о чем я думаю. Полезная прозорливость, далеко пойдет. Вот только я тоже немного разбираюсь в том, что касается лихорадочного блеска в глазах, импульсивных поступков и девушек, когда тебе едва стукнуло восемнадцать.

 - Тогда откуда такая осведомленность?

– В тот вечер я заглянул к ней, чтобы проверить, все ли в порядке. Они с Лерой и Жанной изрядно набрались. Пытался стучать, но меня никто не услышал. Я открыл дверь и увидел вас. Тогда мне не было ничего известно, и я подумал, что она твоя пара, но это не так, верно?

– Да. Это не так. И? Что будешь делать? Донесешь на нас Ассоциации? И вообще, с чего такие переживания за душевное состояние курсанта Дмитриевой?

Разумеется, он не донесет. Я чувствовал себя героем мыльной оперы. Да-да, у Комарова на лбу большими буквами было написано «влюбленный осел пришел бить копытом» . Проблема в том, что бить копытом он решил перед достаточно опасным и, что немаловажно, нервным хищником. Почему ему предлагают красивую и умную, а он лезет к моей…курсантке? Внутри меня зашевелилось неприятное чувство, подначивающее отказаться от педагогики и перейти к тирании в особо жестокой форме.

Мой ученик сделал несколько шагов в одну сторону, потом в другую. Метался, не зная, что ответить. Попал в собственный капкан. Забавно, в какой ступор может ввести простой вопрос, когда ты не готов признать очевидное.

– Не хочу, чтобы она страдала из-за тебя. Ей и так досталось, – он остановился

напротив меня, уперев руки в стол. – Пусть ты не согласен с выбором Ассоциации, не мне тебя судить. Но оставь Арину в покое, развлекайся с кем-нибудь другим! В противном случае Ассоциация получит доступ к моим мыслям и призовет тебя к ответу.

Моя чаша терпения переполнилась. Развлекайся! Неужели он думает, что я в состоянии пожертвовать всем, что имею, чтобы просто поразвлечься? Этот сумасшедший опасен, гляди того он подставит меня, мою Команду, нашу миссию и… её. Он – угроза всему, что мне дорого. Одно его слово в Ассоциации и мы ничего не сможем исправить. Я поднялся на ноги, наши глаза оказались на одном уровне. Он дрогнул. Я видел это, чувствовал это. Сила пульсировала на кончиках пальцев. Тоже мне защитник. Дон Кихот Ламанчский просто, клеймо ставить некуда. Пусть скажет ей хоть слово, пусть только подумает прикоснуться к ней, и я устрою ему такие ветряные мельницы, Санчо Панса неделю от скал отскребать будет. Материя отзывалась на мое раздражение, подыгрывала моей ревности, искушала.

– А теперь молчи и слушай, – я холодно наблюдал, как невидимая сила поднимает Комарова вверх. Он испуганно болтает ногами и хватает ртом воздух.

Любимый прием отца. Блокируем горло. Я сознательно сдавил его сильнее, чем нужно. Желание окончательно свернуть ему шею было слишком велико. Это избавило бы меня от всех проблем сразу. Нет человека – нет проблемы, как говорил один небезызвестный персонаж. В ушах уже стоял тихий звук ломающегося хребта. Интересно, он знает, насколько близок к смерти?

 - У тебя не больше прав любить её, чем у меня. Что вытаращился? Я не слепой и не идиот. – красноречивый взгляд болтающего лапками разозлил меня еще больше.
– Твоя пара уже избрана Оракулом. Один шаг. Приблизишься к Арине хоть на шаг, и я сверну тебе шею. И никто, повторяю, никто меня не остановит. Это первое.

– Кирилл, что ты творишь? – стоящую в дверях Машу с силой ударило о стену. Это не отрезвило ни на секунду. Сейчас все, что мешает мне, должно быть убрано с дороги.

Я старательно заглушал свой внутренний голос с интонациями Учителя, упорно твердящий: «Прекрати, сделаешь только хуже! Ты уже принял решение, что будешь держаться от неё подальше и не поддашься искушению. Просто скажи ему об этом. Зачем калечить парня?». Ну уж нет. Одна мысль, что он живет с ней в одном общежитии, может завтракать с ней за одним столом и, возможно, рискнет рассказать ей о своих чувствах, приводит меня в бешенство. Сейчас у него есть только один козырь в рукаве, его знания о поцелуе, разыграй он его – не только жизнь Арины, но и весь наш план, дорогой Учитель, пойдет прахом.

– Продолжим образование, - я чуть ослабил хватку, чтобы сохранить ему сознание. – Ты ничего не скажешь про тот вечер. Никому. Будешь вести себя, как пай-мальчик. Если все просочится в Ассоциацию, в первую очередь пострадает Арина. Выбирая между мной и ней, они выберут меня. Рискнешь донести? И, чтобы ты не считал меня сволочью, знай,- я снова усилил хватку, не обращая внимания на его покрасневшее от удушья лицо, - это была ошибка. Я запомнил её, чего и тебе желаю. Для Командира главное – долг, ответственность и благополучие Команды. Его миссия. От остального тебе, как и мне, придется отказаться. Это будет непросто. Сможешь ли ты сделать то, что должен, отказавшись от того, что любишь? Подумай об этом хорошенько, - сила вновь сыграла со мной злую шутку. Я злился, материя бесновалась, невидимое кольцо вокруг горла курсанта сжималось все сильнее. Убрать его с дороги проще, чем надеяться на эффективность этой лекции.