Небес темнее не бывает
Шрифт:
— Я и в самом деле испугалась сначала, — призналась Лисса, вспоминая ужасный момент перед самым прыжком. — Но как только парашют раскрылся и я поняла, что парю в воздухе, я пережила восхитительные, незабываемые ощущения, словно полет во сне!
Одним молниеносным движением Джет оказался рядом и завел ее руку назад в болевом захвате.
— Пообещайте мне никогда больше этого не делать, — потребовал Арнольд-старший, не позволяя гостье встать.
В голосе его слышалась еле сдерживаемая тревога. И снова она ощутила это нелепое радостное чувство, чувство причастности к нему, принадлежности
— Я ничего не могу обещать, — пробормотала молодая женщина не без горечи. — И вы меня не заставите.
— Не заставлю?
Лисса покачала было головой, но он, освободив ее руку, заключил ее лицо в ладони. Невероятным усилием воли молодая женщина подавила в себе страстное желание ответить на ласку его прикосновения. Отсвет пламени ложился на темные волосы, высвечивая седые пряди, добавляя в них серебра. Руки Лиссы независимо от ее воли погладили непокорный ежик волос, наслаждаясь их мягкостью. Ах, если бы прижать эту голову к груди, всей кожей ощутить блаженное прикосновение! Губы молодой женщины приоткрылись.
Лисса услышала стон, стон из ниоткуда. Кто исторг его, Джет или она? А дождь все шумел на заднем плане, словно хор греческой трагедии, неумолимо и настойчиво заглушая яростное биение ее сердца.
Ей захотелось закричать: «Это нечестно!» Но часть ее души умоляла: «Продолжай. Целуй меня, прикоснись ко мне, делай все, что захочешь». Пальцы Джета ласкали бледную прозрачную кожу, вычерчивали контур карминно-розовых губ.
Но едва Лисса решила, что больше этого не вынесет, Джет впился в ее губы жадным поцелуем, стянул с кресла и бросил на ковер перед камином. И рухнул на нее. Лисса ощутила желанную тяжесть его тела. Она задохнулась. Джет оперся на руки, по-прежнему не отрываясь от ее губ. Властный, опьяняющий поцелуй кружил голову, заставляя забыть обо всем на свете.
Джет стал гладить ее плечи, требовательные пальцы перебирали светлые волосы. Он отчаянно старался удержать остатки здравого смысла, но здравый смысл стремительно отступал перед безумием желания. Джет мечтал привлечь ее к себе, скользнуть между ног, но он знал, что это невозможно. Ставки слишком высоки. Пальцы мужчины упоенно ласкали мягкие груди, раздувая бушующее в нем пламя, готовое вырваться из-под контроля. Джет вздрогнул: уже много лет он не испытывал ничего подобного. А теперь словно родился заново. Он напрочь позабыл о Мэтью. Все помыслы его обратились к хрупкой женщине, которую он сжимал в объятиях.
Лисса отрешенно парила в туманном облаке страсти, с трудом различая мерцающие тени на потолке, упивалась терпким запахом его лосьона, наслаждаясь соприкосновением с его телом. Пусть будет что будет. Она обнимет его и не отпустит. Ей хотелось слиться с ним воедино, забыв про стыд, ощутить дрожь обнаженных бедер, стиснуть в ладонях упругие ягодицы…
Страсть
Но невозможно было и помыслить о том, чтобы стянуть с нее брюки или сорвать блузку. Телам их не суждено было соединиться. Молодой женщине ничего не угрожало. Джет отпрянул назад, тяжело дыша и дрожа от напряжения.
— Джет… — прошептала Лисса, все еще слишком ошеломленная, чтобы предложить или отказать. Она тряхнула головой, стараясь привести мысли в порядок.
— Лисса, — выдохнул Джет. Он обхватил руками тонкую талию, ласково проводя ладонями по плавным изгибам тела. — Прости меня… Ты так прекрасна… Я уже давно… я уже много лет не испытывал влечение к женщине.
— Не говори этого… — Лиссу била мелкая дрожь. — Не извиняйся. — Внезапно ей захотелось излить ему все, что накопилось в сердце, но он уже отстранился, и между ними снова повеяло холодом отчуждения.
Лисса попыталась удержать его, прижалась губами к уху, погладила ладонями узкие бедра. Желание придало молодой женщине смелости, но мужчина уже решил отступить. Лисса приняла его решение с одним-единственным покорным вздохом и закрыла лицо руками.
— Пожалуйста, не плачьте, — проговорил он срывающимся голосом, не в силах видеть ее в таком горе.
— А что мне теперь прикажете делать? — отозвалась Лисса глухо. — Прыгать от радости? Кричать: «Ура, я спасена»?
— Подумайте и о моих чувствах, — угрюмо бросил он, садясь рядом, обхватив руками колени. — С такой ситуацией мне еще не приходилось сталкиваться. Я тону… почва уходит из-под ног. Подумайте обо мне.
— Я и думаю, все время думаю, — отозвалась Лисса сдавленным голосом. — Только о вас и думаю.
— Тогда вам не следует выходить за Мэтью.
— Я не могу причинить ему боль.
— Да черт бы вас побрал, женщина! Выйти замуж за Мэтью, не любя его, не значит ли причинить ему еще большую боль? У вас что, совсем не осталось здравого смысла?
— Ни малейшего. Вы лишили меня и здравого смысла, и разума — словом, всего, что было. Не желаю вас больше видеть.
— Вы это серьезно? — Голос его прозвучал холодно, словно никогда их не влекло друг к другу, словно поцелуи были притворством.
У Лиссы не осталось сил. Как с ним бороться? Как выдержать бурю чувств, что сметает все преграды, стоит лишь ей увидеть этого человека?
— Да, серьезно. Это единственный выход.
Лицо Джета вспыхнуло гневом.
— Тогда я уеду утром, как только прекратится дождь. Оставайтесь до выходных, а затем отправляйтесь домой вместе с Бетани. Видеться нам больше незачем. Я не приду на вашу свадьбу. Как я могу? Но, черт вас побери, сделайте моего сына счастливым или я убью вас!
Взгляд Джета стал отчужденным, словно разговаривал он с человеком абсолютно для него посторонним. Лисса попыталась собраться с мыслями, взять себя в руки. Как пережить предстоящие несколько минут, не говоря уже о месяцах и годах?