Небес темнее не бывает
Шрифт:
— Теперь давай сосредоточимся, — попросила Лисса девочку, вытирая глаза и отбрасывая назад влажные светлые пряди. — Я купила резиновые нарукавники. Мы их надуем, а ты примеришь.
Молодая женщина непрестанно поглядывала в сторону входа, опасаясь, как бы не вошел Джет, наперед зная, что ее он не встретит приветливой улыбкой. Лисса имела все основания полагать, что они враги. Арнольд-старший недвусмысленно дал ей понять, что он о ней думает: она не пара его сыну и он сделает все, чтобы ненавистный брак не состоялся.
Но как бороться с магнетизмом Арнольда-старшего? В сравнении с Джетом Мэтью выглядит полным ничтожеством… Мальчишка,
— Мамочка, а Джет придет? Я хочу, чтобы он поглядел, как я плаваю? — закричала Бетани, хлопая ручонками по воде. Во все стороны от нее расходились волны.
— Ах, мы уже плаваем? Быстро же мы научились. Теперь можно и на Олимпиаду юниоров, так? — усмехнулась мать.
Лисса узнала о появлении Джета, даже не поворачивая головы. Она возила Бетани «на прицепе» взад и вперед по всему бассейну и вдруг поняла — Джет здесь. Молодая женщина неправильно рассчитала время его возвращения, он приехал слишком рано. Лисса оступилась, голова ее на мгновение ушла под воду, перед глазами поплыли синие круги. Не хотелось ни видеться, ни говорить с ним, ни, упаси Господи, ссориться по какому бы то ни было поводу.
— Пора вылезать, — объявила молодая женщина, когда они с дочерью выбрались на мелководье. — Мистер Арнольд сам хочет поплавать в своем роскошном бассейне.
— Ничего подобного я не говорил! — воскликнул Джет, и его звучный голос эхом раскатился под сводами. Арнольд-старший нырнул в глубину и проплыл под водою всю дистанцию. При виде того, как сильное жилистое тело стрелой направляется к ней, рассекая воду могучими движениями, в сердце Лиссы слились воедино радость и боль.
Джет вынырнул рядом с Бетани и подхватил малышку на руки. Девочка дернула его за волосы, брыкаясь и пища, словно выдренок.
— Я умею плавать, Джет! Посмотри, я плаваю! — восторженно похвалилась она. — Вот, видишь!
— Ах ты моя умница! — одобрительно проговорил Джет.
— Она моя умница, а вовсе не ваша, — отрезала Лисса, внезапно почувствовав ревность. — Пошли, Бетани. Пора спать.
Джет опустил девочку в выжидательно подставленные руки матери. На какое-то мгновение все трое оказались в воде совсем близко, их мокрые тела почти соприкасались. Ни дать ни взять первобытная семья, что вошла в стремительный поток где-то в чаще джунглей. Отец, мать и дочь. Над водой клубился пар. Практически лишенное облагораживающего лоска одежды, по-дикарски красивое тело Джета состояло сплошь из мускулов. Загорелая кожа, темные завитки волос; широкие плечи, что выдержат и дерево и камень; рост, созданный для того, чтобы повелевать; стальные глаза, способные изничтожить врага одним взглядом…
— Вы, говорят, скоро уезжаете, — внезапно произнес Джет, выпуская Бетани.
— Да, в выходные. Вы, конечно, обрадуетесь нашему отъезду. Мы и так слишком долго злоупотребляли вашим гостеприимством.
На это Арнольд-старший ничего не сказал, только провел рукою по мокрым волосам.
— Мне нужно поговорить с вами, — объявил он. — Это очень важно. Зайдите ко мне, когда уложите Бетани. — Джет повернулся, ушел под воду, вынырнул, проплыл дистанцию быстрым, энергичным кролем, что менее чем за полминуты доставил его на противоположный конец бассейна.
Да это приказ, а не просьба! Лисса возмутилась про себя, но вслух не сказала ни слова. Хватит ей ссориться с Джетом Арнольдом!
Бетани охотно позволила уложить себя в постель. С Джетом она повидалась, значит, день прожит
Лисса озабоченно посмотрелась в зеркало. Огромные глаза глядели затравленно: сказывалось напряжение последних дней. Непросто это жить с Джетом Арнольдом под одной крышей, видеться с ним каждый день и прекрасно осознавать, какие чувства он ей внушает. Молодая женщина уже не знала, следует ли ей выходить замуж за Мэтью. Под силу ли ей это? Как можно связывать свою жизнь с сыном, если всякий день и час все ее мысли обращены к отцу?
Она стояла под душем бесконечно долго, словно заблудившись во времени, оттягивая момент свидания с Джетом. Затем оделась по-домашнему: алые брюки и свободная темно-синяя, вышитая тамбурным швом блузка и сделала скромный макияж.
Спускаясь по лестнице, она ощущала себя идущей навстречу судьбе… Лисса задумчиво провела рукою по перилам, гадая, катался ли по ним Джет в детстве, гостя в доме предков. Сколько пришлось ему потрудиться, какую битву выиграть, чтобы семья смогла вернуться в Холлоу-хаус! Приводил ли он к себе в комнату женщину, в ту самую комнату в противоположном крыле здания? Любил ли ее, прижимался ли к ней телом? Где он жил с матерью Мэтью? Кто она такая и где теперь? В семье, похоже, о ней предпочитали не упоминать. Да и была ли она?
Мучительные мысли вихрем проносились в голове. Медленно, шаг за шагом, молодая женщина приближалась к заветному кабинету, где ждал ее он. Словно в учительскую вызвали. Лисса уже собралась было постучать, но в последний момент передумала и окликнула:
— Джет!
— Входите.
Джет работал за письменным столом. Он уже переоделся в черную тенниску и темные домашние брюки. Мокрые волосы топорщились ежиком. В этой комнате Лисса еще не бывала. Повсюду книги: уставы компании, коммерческие уложения, официальные отчеты о заседаниях парламента, энциклопедии и отдельные вкрапления современных триллеров в твердых обложках. Стол завален папками и газетами. Из открытого портфеля торчат какие-то документы.
— Садитесь, — коротко приказал он.
— Я рада, что с бумагами мне работать не приходится, — заметила она, придвигая к столу вращающийся стул с кожаной спинкой. — Предпочитаю иметь дело с вещами более осязаемыми: зданиями, людьми…
Прозвучало это дерзко, но Лисса не вкладывала в свои слова оскорбительного смысла. Впрочем, хозяин и не обиделся.
— Все эти бумаги и представляют собою людей, деньги и здания, хотя напрямую я с ними не соприкасаюсь.
— Понимаю. Я тоже фильмы не сама делаю.
— Дайте мне закончить вот с этим факсом, и я займусь вами.
— Вы сами меня позвали. Я могу уйти.
— Нет. Останьтесь!
Снова приказ! Она оглядела комнату. В камине потрескивал огонь, отбрасывая причудливые тени. На низком столике притулился поднос с термосом и накрытая тарелка с сандвичами. Неужели он еще не ужинал? Нет, в таком режиме он долго не протянет! Сердце сжалось от боли. А что, если он вдруг умрет? Нет, он ей дорог, даже если и не принадлежит ей. Словно загипнотизированная Лисса разглядывала темную с проседью голову, склоненную над столом. Стоит Арнольду-старшему только бросить на нее взгляд, дотронуться до нее, и она ни в чем не сможет ему отказать. Невозможное счастье казалось таким близким и осязаемым, что каждое мгновение наедине с ним превращалось в утонченную пытку.