Небесное Сердце
Шрифт:
«Не разнесет».
«Да за что оно мне?
– стонал Скрим.
– Я надеялся сдохнуть хотя бы в бою. Хотя бы сбитым. Но не в этой идиотской консервной банке в космосе, прикованный к стенке, как шлюха, пособие садиста!»
Он мог бы причитать ещё долго, накручивая сам себя под звуки сирены в алом аварийном свете. Но внезапно что-то иное сдавило его Сердце и его самого, превращая из бестелесного сознания в давно погибшего худощавого человека. Придавило жарко, навалилось огромной тяжестью, зашипело-зарычало низко в самое ухо.
– Нас не разорвет
А потом наваждение схлынуло. Сигнал сто четырнадцатого донесся как обычно, из его машины.
«Пробой далеко. Системы жизнеобеспечения нашего отсека не повреждены. Герметизация уровня сработала. Ходовой реактор цел. А значит корабль не взорвется».
«Откуда ты...» - Скрим не договорил, предпочтя заткнуться. И так уже глючит, совсем последние мозги порастерял. Лучше и не думать о том, чего сосед вытворять умеет, а чего нет.
«Слышу» - все так же лаконично и грубо отозвался полиморф.
Разумеется, это была сводка данных со всех следящих систем оболочки, запущенных на полную мощность.
Отчёты об окружающей обстановке.
Отчёты о повышенном расходе энергии.
Отчёты о перегреве систем сканирования - игнорировать.
Слуховые анализаторы - отключить.
Может быть, о нас вспомнят...
«Командир», - вдруг раздался с противоположной стойки осмысленный сигнал. Это подал голос пятьсот седьмой, всегда тихий и исполнительный. «Командир, запомни пожалуйста. Меня зовут Дженро».
Что Смерть пришла именно за ним, Кенси понял сразу.
В самом деле, такое, да не понять старому вояке? Через три минуты после того, как сирена сбросила его с кровати, он мчался на мостик, уже зная, что ему не спастись.
Ему казалось, что за эти минуты пролетел час, не меньше.
В первый же миг сон сбежал от сигнала. Ещё три секунды - и он у личного терминала, вызывает старпома на связь. Короткий, лихорадочный разговор, отчет, сброс схемы повреждений на терминал. Сердце гулко стучит в груди, сдавленное первобытным страхом, пока разум осмысливает информацию.
Автоматика сработала четко. Получивший пробоину отсек изолирован, давление воздуха в остальных приведено в норму. Причина? Короткое замыкание, пожар, взрыв. В итоге реактор энергоснабжения дестабилизирован.
В космосе таких случайностей не бывает. Особенно на корабле, пять дней назад прошедшем плановый техосмотр.
Уже на мостике Кенси донесли, что реактор близок к тому, чтобы пойти вразнос. Генерал окончательно уверился в тщательно просчитанной диверсии. Вся эта уйма графиков, панические рапорты экипажа... И почему он думает о смерти и уже готов к ней? Ведь легко ещё можно успеть спастись.
Верно, спастись.
– Внимание всему экипажу! Говорит капитан. Приказываю всем немедленно начать эвакуацию и покинуть корабль.
Теперь всё. Выбор сделан. Прогноз пожарной службы и техников звучал крайне неубедительно, и лучше не рисковать всем экипажем.
Метнулся к спасательным капсулам медотсек. Боевая группа и пилоты ушли практически сразу за ними. Как рой мелких мушек разлетались капсулы с экипажем со всех сторон корабля. Выстреливались в космос, уносились на безопасное расстояние. В числе последних покинул мостик старший помощник с руководящим составом.
Кенси по-прежнему оставался на своем посту. Он не боялся. Ни объятия Чёрной Матери, ни безглазого взгляда Смерти.
Где-то там, в недрах корабля, в лабиринтах коммуникаций бригады техников пытались устранить пожары и обуздать реактор. На свой страх и риск, в скафандрах, они делали всё возможное, чтобы спасти корабль. Ведь если удастся погасить реакцию, законсервировать и обезопасить энергоблок, то крейсер ещё будет подлежать ремонту. В противном случае и представлять не хочется как далеко может разлететься пыль флагмана дивизии «Белый шторм».
Джареф Кенси отчего-то не верил в успех. Сгорбившись в капитанском кресле, он смотрел, как перемигиваются мониторы и ждал конца. ИИ корабля монотонно твердил об опасности приятным женским голосом, но генерал его не слышал. Казалось, вечная тишина, царящая снаружи, уже пробралась в душу, заполнила её и нашептывала изнутри о покое. Ещё можно успеть до спасательной капсулы. Но зачем?
Подобные диверсии не проворачиваются без прямого указания сверху. Это значит, что он больше не нужен системе. Это значит, что если он сейчас выберется, система найдет другой способ его убрать.
Так к чему бестолково метаться? Лучше уйти, не прощаясь. И плевать, кто там подсуетился насчет этого замыкания. К звездам такую систему, которая избавляется от честных своих солдат подобным образом.
«Видать, они решили, что я слишком много знаю. Или слишком глубоко сую нос. Сто четырнадцатый, неужели все из-за тебя?..»
Полиморфы!
Генерал встрепенулся и заметался взглядом по мостику. Их же нужно выпустить! Графики, отчеты, тревожные красные метки на схеме корабля. Пожар разрастался. Нет, с мостика их не разблокировать и шлюза в ангаре не открыть. Нужно дойти хотя бы до боевой рубки. Кенси бросил взгляд на монитор. В тот коридор огонь ещё не успел добраться. Можно пройти. Если бежать быстро...
Он сорвался с места, как ошпаренный. Сердце заколотилось в горле, закололо что-то в боку - давно уже старик не бегал, годы брали своё. Задыхаясь, он споткнулся на повороте, сильно, до хромоты, ударился коленом.
«Я успею!»
Корабль содрогнулся. Зловеще заскрежетала переборка. Кенси упорно хромал вперед. До двери в рубку оставалось каких-то двадцать метров.
Но раскаленная волна выгорающего воздуха вышибла секцию переборки. Кусок арматуры ударил генерала в бок, отбросил к стене. Последнее, что увидел Джареф Кенси перед тем, как сгореть заживо - яркая вспышка голубого кристаллического света перед глазами.