Небесный берег
Шрифт:
Она помыла тарелки, убрала их на место. Напряжение во всем теле приносило чуть ли не физическую боль, и Фрайда безжизненно опустилась на стул, тяжело вздохнула и подперла ладонью подбородок. Она знала: скорее всего, больше никогда не увидит Лиару и Нэйтана. А еще: если кто-то узнает об их приходе, скорее всего, ее казнят.
Спустя чуть меньше чем час Фрайда поднялась к себе и легла спать.
Нэйтан бросил небольшую палку, и трехногий пес радостно побежал за ней, высунув язык. Моника хлопнула в ладоши и два раза подпрыгнула, а потом вдруг остановилась
Моника хорошо помнила, как раньше Лиара читала им на ночь и как Нэйтан играл с ними на улице в любую погоду. Когда они исчезли, все надеялись – это ненадолго. Моника подумала, что два года – это действительно недолго, в конце концов, они же вернулись.
Пес принес палку в зубах и отдал Нэйтану, который потрепал его по голове и уселся на траву. Моника плюхнулась рядом, и пес улегся ей на колени, виляя хвостом.
– Вы вернулись к нам навсегда? – спросила Моника.
– Нет, скоро мы уедем и больше никогда не вернемся, – ответил Нэйтан.
На пороге показалась Дакота, и Моника непроизвольно улыбнулась ей и помахала рукой, в глубине души надеясь, что ее заберут. Ей было хорошо в приюте святой Монифы, но она, как и все дети, хотела попасть в свою, родную семью. Дакота и Айлей казались ей добрыми и хорошими людьми.
Дакота улыбнулась ей в ответ и снова скрылась в доме.
– Возьмете меня с собой? – не унималась Моника, теребя одну косичку.
– Нет, – отрезал Нэйтан, не заметив, как ее глаза заблестели, но уже не от счастья.
Было позднее утро, все уже позавтракали. Кто-то из детей занимался в библиотеке, кто-то играл в гостиной, кого-то отправили в город за покупками. Дакота, Айлей и Фрайда расположились в кухне. Воспитательница усердно мыла посуду, Айлей убирал оставшуюся еду, а Дакота допивала чай. День выдался солнечный и теплый.
Фрайда нервничала. Она натирала посуду до блеска и совсем не замечала горячей воды, обжигающей руки. Дакота, допив чай, поставила чашку рядом с раковиной, а потом взяла Фрайду за руки и мягко заставила развернуться к себе.
– Давайте я домою все, а вы пока вытирайте.
Улыбнувшись, Дакота взяла полотенце, висевшее на спинке стула, и протянула Фрайде. Та не стала сопротивляться и молча выполнила просьбу. А потом спросила:
– Куда вы их отправите?
Дакота протянула вымытую тарелку ей и как-то странно, неуверенно пожала плечами. Айлей закончил с уборкой и присоединился к Фрайде, взяв еще одно полотенце. Когда Дакота на него взглянула, он незаметно кивнул.
– В Индарру. Думаю, там для них будет безопасней, – спокойно ответила Дакота, и Фрайда с трудом разобрала ее слова за шумом воды.
– Двум детям без магии в Индарре вряд ли будет лучше, – с сомнением произнесла Фрайда.
Дакота вдруг поняла, что у нее нет сил
– Они уже не дети, – произнес Айлей. – Да и Лиара уже не без магии, – добавил он, когда Фрайда посмотрела на него расстроенно.
– Значит, вы просто позволили им попрощаться с нами? – уточнила Фрайда.
Дакота и Айлей одновременно сказали:
– Да.
– Это несправедливо, – вздохнула Фрайда, хотя уже поняла, что попытаться что-то изменить не просто бессмысленно, а слишком рискованно и опасно.
– В мире вообще мало справедливости, – грубо бросил Айлей.
Ни у кого не нашлось слов, чтобы возразить.
Они закончили убирать кухню. Немного помолчав, Дакота и Айлей уже хотели выйти к детям и сказать Нэйтану и Лиаре, что им пора, как вдруг воспитательница Фрайда резко и громко выпалила:
– Я даю всем детям настойку из тысячелистника и перетертых клыков рыжей лисы[3].
Айлей и Дакота уставились на нее, широко распахнув глаза. Оба, как никто другой, знали, о чем идет речь, потому что сами делали подобные настойки и продавали в своих аптеках. Не часто – когда удавалось достать все ингредиенты, когда градус опасности снижался. Откуда Фрайда знала об этом?..
Дакота быстро вернулась в кухню, захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Набрала в грудь побольше воздуха и уже хотела ответить, но слова застряли в горле. О таких вещах говорить было опасно. Она сомневалась, что кто-то их мог подслушать, но осторожность никогда не была лишней.
Первым порывом Айлея было задвинуть шторы на окнах, но он понимал, это глупо, несмотря на то, что дети могли услышать, а потом случайно кому-то проболтаться.
– Тем, кто родился без магии, вреда не будет, а…
– А те, кто наделен ею, никогда об этом не узнают, если поить их каждый день, – закончила Дакота.
Обе женщины ошарашенно смотрели друг на друга, не зная, что сказать.
– Откуда вы?.. – начала Фрайда, но не закончила.
– А вы? – спросила Дакота, не рискуя ответить первой.
– Я не магичка, если вы об этом, – стушевалась Фрайда и не солгала. – Моя бабушка была магичкой природы и отлично разбиралась в растениях, немного понимала животных. Она научила и меня, и мою мать делать некоторые лекарства на травах и эту настойку. Так, на всякий случай. Я и не думала, что мне пригодится. Просто когда я первый раз столкнулась с магией у детей… когда солдаты забрали одного и сожгли у всех на глазах… мальчику было лет тринадцать, он не сделал ничего плохого. Я не думала, что они действительно убьют его. Вместе с ним убили и мою мать, которая скрывала его. Я думала, его увезут на арену, будут тренировать, но они решили сделать шоу, чтобы люди потом не рисковали лишний раз и доносили друг на друга.