Небесный сапфир
Шрифт:
Накануне первого съемочного дня Виктор Ермаков приехал в пансионат и повел свою подопечную ужинать.
На ней было атласное розовое платье, волосы уложены в высокую прическу, в ушах — массивные серьги, которые очень шли ей. Головокружительные каблуки не вызывали никаких затруднений, напротив, делали Яну еще грациознее. В тот вечер в ресторане она с легкостью затмила всех красоток. Было видно, что Виктор доволен ей.
— Ты очень изменилась за этот месяц. Выглядишь, как настоящая звезда. А уж когда люди услышат твой голос… Мы произведем фурор, уж
— А мне кажется, они смотрят… на Вас, — призналась Яна.
Виктор рассмеялся.
— Ну, не без этого. Как ты знаешь, я уже приобрел определенную известность, благодарю успеху «Апреля». Но новый проект побьет все прежние рекорды.
Ты только не забывай, что слава и популярность — это прежде всего тяжелый ежедневный труд.
— Я понимаю.
— И роль выучила?
— Конечно… Я каждый день учила, вечерами. Анна Станиславовна, педагог по актерскому мастерству очень мне помогла, подсказала, где сделать акценты.
— Ну тогда — за твой успех! — Ермаков поднял вверх бокал с шампанским. — Извини, для тебя только минералка. Мои подопечные не пьют. Это условие контракта.
В контракте, составленном юристами Ермакова, было множество самых неожиданных условий. Этот документ регламентировал каждую мелочь. И у Яны было ощущение, что она все-таки стала студенткой очень необычного учебного заведения.
Разговор за ужином вышел довольно непринужденным. Яна рассказывала о своем детстве, а Ермаков — о первых годах в столице.
— Если честно, мне до сих пор не верится, что все это происходит на самом деле. Что завтра я начну сниматься в кино.
— Это только начало, — повторил Виктор свою излюбленную фразу и бросил быстрый взгляд на часы. — А теперь иди на верх. Тебе пора спать. Завтра первый день съемок и ты должна быть хороша, как никогда.
Глава 17
«Я давно уже заметил, что способен предчувствовать приход твоих писем. Вчера была необыкновенно звездная ночь. Я очень люблю летать в такие ночи, как эта. Там, в темном небе, среди звезд, бывает спокойно даже посреди войны. Я летел и думал о тебе. Я знаю, что завтра для тебя наступит особенный день. Ты начнешь сниматься в кино и этот фильм непременно сделает тебя звездой, как только выйдет на экраны. Ты засияешь ярко, на радость миллионам людей. На мгновение мне вдруг стало страшно. Я испугался, что могу потерять тебя. Но в этот момент в мой душе зазвучал твой голос. Мы эхо друг друга, так было и будет. Я твой, а ты моя!»
Яна сжимала письмо Арсения в руках, пока ехала на съемки на заднем сидении автомобиля Ермакова. За рулем был водитель, а сам продюсер обещал прибыть непосредственно на съемки. Она не минуту не забывала о любимом и о той опасности, которая ему грозила. Каждое письмо могло оказаться последним. Она уже потеряла отца, и потому разлука с Арсением оживила старую боль и сделала ожидание особенно мучительным. Перед тем, как войти в павильон, Яна спрятала письмо в сумочку. Оно было для нее как талисман — новое свидетельство
Сниматься в кино оказалось проще, чем она предполагала. Анна Станиславовна, педагог по актерскому мастерству, присутствовала на съемочной площадке ежедневно. Пожилая дама была готова постоянно помогать Яне и направлять ее. Партнеры по фильму, хоть и были уже знаменитыми актерами, оказались весьма доброжелательны. Они всякий раз приходили на помощь, когда Яне не хватало опыта и уверенности в себе.
В прессе появилось несколько статей о фильме и о том, что главную роль в нем исполнит молодая актриса Яна Синицына — очень красивая девушка с сильным голосом, протеже продюсера Ермакова.
Вернулась с гастролей группа «Апрель». Яна познакомилась с ее участниками и у них довольно быстро установились приятельские отношения. Несколько раз Ермаков вывозил их на кинопремьеры. Там тоже были журналисты, которые снимали молодых артистов для газет. На Яну они пока обращали мало внимания, а вот мальчишки из «Апреля» были настоящими звездами. Репортеры готовы были покалечить друг друга, лишь бы пробраться к ним первыми.
На одной и премьер Яной заинтересовался пожилой народный артист, но Ермаков моментально решил этот вопрос. Что именно он сказал одному из главных ловеласов советского кино, так и осталось для Яны тайной, но с тех пор мэтр лишь уважительно здоровался с ней при встрече.
Это была совсем другая жизнь, похожая на волшебный сон. Да, работать приходилось очень много, но было ясно — еще чуть-чуть, и самые смелые мечты сбудутся.
Виктор Ермаков был в полном восторге — он предвкушал небывалый успех. Яна легко и непринужденно справлялась с ролью. Да и играть ей приходилось, в общем, саму себя — начинающую певицу, которая, благодаря трудолюбию, добивается в столице успеха и находит любовь. Он давно хотел выяснить, как обстоят у Яны дела на личном фронте и однажды решился.
— Скажи, а у тебя есть молодой человек?
Ему невозможно было солгать. В Викторе чувствовалась какая-то скрытая сила, которая делала окружающих беззащитными перед ним.
— Есть.
Виктор вздрогнул. Он не ожидал столь однозначного и уверенного ответа. Признаться, он был почти уверен, что Яна девственница.
— Гм. А твой парень в курсе, что для тебя сейчас на первом месте работа?
— Он в Афгане. Поверьте, Арсений никак не может помешать мне сниматься. Тем более что он очень поддерживает меня, верит, что я смогу добиться успеха.
Но продюсер знал далеко не все.
С того дня, как они с Арсением расстались, прошло уже девять недель. И если раньше она могла списать изменения в самочувствии на переживания, связанные с экзаменами и предстоящими съемками, то теперь сомнений не осталось.
Как теперь быть, Яна понятия не имела. Через пару месяцев ее беременность уже будет бросаться в глаза, и тогда… Разумеется, ее нынешнее положение ставило съемки под угрозы. Инвесторы вложили в фильм астрономические суммы и придут в бешенство узнав, что потеряют деньги.