Небесный шкипер
Шрифт:
Но всё же, молодой человек справился и с собственным смущением, и с проклятыми завязками папки.
— Вот, сэр! — Гвиннед откашлялся и, стараясь не смотреть в глаза начальнику, с преувеличенным вниманием приготовившемуся слушать интересную сказку, громко, даже слишком громко прочёл содержимое папки: — Альт-Лимб сообщает, что объект «Весна» вышел из зоны ответственности Сороки, но в область внимания Тюленя так и не попал.
— Занятно… — протянул хозяин кабинета, когда докладчик замолчал. — Весьма занятно. Это всё, что вы имеете сообщить, Гвиннед? Ладно, рейх… ему не обязательно было идти именно этим маршрутом.
— Я отправил в Данию шифрограмму с запросом, как только получил эту депешу. Ответ тот же. Описанный в ориентировке каботажник границу королевства не пересекал, — поспешил доложить тот.
— Что ж он… в облаках растаял, что ли? — нахмурился начальник, но глянув на Гвиннеда, махнул рукой. — Идите, друг мой. Идите. Я подумаю над этим… И, Гвиннед?
— Да?
— Оставьте все остальные дела, отныне вы занимаетесь только, слышите меня? Только объектом «Весна». Уведомите агентов, штудируйте сводки, но я хочу знать о его местонахождении, максимум, через полчаса после обнаружения, — сейчас, в голосе хозяина кабинета не было и намёка на дружеское расположение. Ап Оун резко кивнул и, дождавшись разрешающего кивка, вышел из кабинета.
— Всё так плохо? — безмолвный свидетель разговора начальника и подчинённого, наконец, нарушил молчание.
— Плохо? Нет, просто неожиданно, — протянул хозяин кабинета и добавил со вздохом: — Вырваться из моей сети наблюдателей… парню просто-таки феноменально везёт, Льюис. Иначе объяснить происшедшее невозможно!
— Ты всё же его не послушался, да? — поморщившись и недовольно покачав головой, тихо произнёс гость.
— Не понимаю, о чём ты, — пожал плечами тот и, покосившись в сторону неплотно прикрытой двери, неожиданно усмехнулся. — Да и вообще… как говорят наши русские друзья: кто первым встал, того и тапки.
— Во-от как… — названный Льюисом, недобро прищурился, но уже через пару секунд его лицо просветлело. Гость кивнул и, улыбнувшись в ответ, поднялся с кресла. — Что ж, твоё решение — твоя ответственность.
Часть 2. Всё те же, всё то же
Глава 1. Без бумажки, ты…
— И, что мы здесь делаем, Рик? — с заметной долей подозрительности произнесла Алёна, когда я распахнул перед ней дверь небольшой лавки, затерявшейся в переулках Стекольны, которая даже на отечественных картах моего прошлого мира, высокомерно прозывалась Стокгольмом.
— Ну, не можем же мы сунуться к норвежцам без должных документов, а? — пожал я плечами, и осторожно прикрыл за собой тяжёлую дверь.
— Я думала, Клаус их тебе передал, — протянула невеста, с интересом оглядываясь по сторонам. А посмотреть здесь было на что. «Колониальные товары» исландца Сигурда Сигурдсона, как оказалось, вовсе не ограничивались небогатыми дарами его родной Исландии.
— Он их подготовил, то есть, связался с нужными людьми, заказал и оплатил через банк изготовление, — пояснил я и, подойдя к высокой витрине с мягко подсвеченным затейливым содержимым, хлопнул ладонью по звонку, вроде тех, что используют в отелях для вызова портье. — Но доставить их в Меллинг до нашего отъезда, даже самый шустрый курьер не успел бы. Поэтому, определившись с маршрутом, я отбил телеграмму по переданному Клаусом адресу,
— А заранее это сделать было нельзя? — спросила Алёна.
— До того, как я узнал реальное содержимое ящиков? — покачал я головой. — Нет. Улететь из Меллинга с документами на сеялки, имея грузом двигатели для быстроходных катеров — это одно. Но попасться на несоответствии документов при таможенном или военном досмотре — это совсем другое. Сама подумай.
— Раньше ты обходился без таких сложностей, — заметила невеста.
— Раньше нам не приходилось соваться в зону боевых действий, — ответил я. — И такая подготовка была просто без надобности, хватило бы печатей любой несуществующей конторы-заказчика. Проверять же бдительность вояк мне совсем не хочется, тем более, что в отличие от таможенников, они будут рыть землю в поисках неувязок со всем возможным рвением. Не за жалованье же работают, а за призовые выплаты. Представляешь, сколько может стоить наш груз? А сама «Мурена»?
— Но, ты всё равно рискуешь.
— Рискую, — согласился я.
— Удивительно приличное место для контрабандистов, — с ноткой задумчивости произнесла Алёна, разглядывая содержимое многочисленных полок и витрин, явно потеряв интерес к продолжению темы. Что ж, согласен, мне и самому не хочется обсуждать этот вопрос. А потому… спасибо, милая, и оставим этот разговор.
— А чего ты ждала? — улыбнулся я в ответ. — Грязного тёмного подвала со входом, спрятанным за кучей мусора? Так подобные подозрительные места годятся лишь для твоих любимых авантюрных романов. А нормальные люди предпочитают комфорт.
Продемонстрировать своё «фи» в ответ на мою подколку, Алёна не успела, хотя и явно приготовилась. Очень уж характерное сопение донеслось до меня в этот момент. Но её перебил новый участник беседы.
— А ещё свет и тепло, — на неплохом русском заметил невесть откуда появившийся хозяин лавки, глядя на нас с хитрым прищуром. Коренастый, но на диво… компактный и даже с виду шустрый, словно капелька ртути. — Прошу заметить, нормальные люди терпеть не могут тёмные и сырые подвалы. Согласитесь, милая барышня, работать куда приятнее при свете…
— Господин Сигурдсон? — осведомился я, под короткий кивок вынужденной согласиться с собеседником Алёны.
— Он самый, молодой человек. Он самый, — добродушно усмехнулся хозяин лавки, вот только до глаз его улыбка так и не добралась. Что ж, ожидаемо. Настороженность и опаска — залог долгой жизни на воле. — А вы можете не представляться. Ни к чему мне это. Совсем ни к чему.
— Что ж… рад знакомству, уважаемый, — я чуть склонил голову и, выудив из-за отворота бушлата сложенный вчетверо лист бумаги, протянул его собеседнику. — Прошу…
— Хм, — нацепив на мясистый нос пенсне в тонкой серебряной оправе, отчего лицо его сразу приобрело какую-то «докторскую» благообразность, Сигурдсон аккуратно развернул поданный ему лист и, быстро пробежав взглядом по трём строчкам письма, метнул в меня испытующий взгляд. — Вот как, значит… что ж, полагаю, это не всё, что вы имеете мне сообщить, молодой человек?
— Разумеется, — кивнул я. — Восемь, четыре, запад, семнадцать.
— Шесть? — развернув засаленную записную книжку и быстро её пролистав, переспросил он.