Небо и землю содержит любовь
Шрифт:
«…Я захотел домой. Но тут я понял, что не знаю, где я, не знаю, как идти назад и где дом. Я не заплакал, не закричал. Моя крестная мать, бабушка моя, учила меня:
– Саша, если ты заболеешь, если что потеряешь, если сам потеряешься, заблудишься или испугаешься – молись Богу, и Бог тебе поможет.
И я начал молиться: „Господи, помоги мне. Господи, приведи меня домой“.
Дома вокруг
Улица кончилась, и я остановился. Что же мне делать? Куда мне дальше идти?
И тут кто-то наклонился ко мне и сказал:
– Дети, идите за мной (Саша, как старший, вел маленького Сережу. – Р. Б.).
Это была женщина, старая, как моя бабушка. Только бабушка моя сгорбленная, а эта женщина, когда выпрямилась, оказалась худая и высокая. А говорила она с нами так ласково, как бабушка, когда крестила меня на ночь. Голова женщины была закутана в черный платок, и этот платок падал ей до ног и закрывал ее всю.
Как она велела мне, пошел за ней. Она шла не рядом с нами, а впереди шага на четыре, но я все время ее видел. Рядом шло много людей. А она была как будто выше всех, точно шла над всеми. А кругом было столько лавок и магазинов, сколько я никогда не видел. Я так все разглядывал, что не заметил бы улицу, уходящую налево… но вдруг я остановился.
А где же?..
Я не видел больше ее черного платка. Но услышал ее голос:
– Теперь ты знаешь, где ты, и найдешь свой дом.
Я оглянулся вокруг и понял, где я.
Дома я ничего не сказал. Сережа тоже молчал.
Бог дал мне долгую жизнь. Моя молитва, которую я пронес по жизни, как свечку от двенадцати Евангелий, была разной. То она ярко и чисто горела, а то затухала, и только маленький-маленький огонек дрожал на ней, готовый потухнуть от ветра, которым дул на нее страшный мир. Но я защищал этот гаснущий огонек и сердцем, и рукой.
Тогда, давно, заблудившись в переулках Китайгорода, я остановился на углу Средних рядов, то, конечно, в своем испуге и смятении и не подозревал, что стою перед Кремлем. Я не вошел в него, но туда вошла моя молитва. И в Вознесенском монастыре
Преподобная мати Евфросиния, моли Бога о нас!»
У многих верующих хранится в душе заветная история чуда. Была такая история и у известного духовного писателя С. И. Фуделя.
В начале Великой Отечественной войны шестеро солдат выбирались из окружения. Шли иногда дорогами, а больше – целиной, чтобы не попасть к немцам. К вечеру одного дня они, совсем обессиленные, по колено в снегу, вышли на какое-то поле.
– Наверно, здесь мы и замерзнем… – сказал кто-то.
Вдруг они увидели вдалеке огонек и пошли на него. Это была крошечная избушка, стоявшая среди поля. Кто-то из солдат постучал и вошел: там сидел старичок, занятый подшивкой валенок.
Просить не пришлось: старичок велел сейчас же входить и ночевать. Усталые солдаты повалились на пол кто где: в тепло и в сон…
А когда они проснулись утром, оказалось – лежат бойцы не на полу, а на земле, запорошенные снегом. Над ними – не крыша, а небо, и в тишине где-то близко звонит колокол. Вскочив, они пошли на благовест, а когда вошли в храм, один из солдат изумленно сказал, указывая на икону святителя Николая:
– А вот и хозяин наш, давший нам приют и тепло…
Архимандрит Кронид (Любимов), впоследствии прославленный как преподобномученик, рассказывал о духовной помощи преподобного Сергия в трудный момент своей жизни: «Наш старец, отец Никодим, скончался, и я в духовном отношении оказался предоставленным самому себе. Стал духовно слабеть, иноческое правило иногда исполнял не полностью и так, незаметно сокращая его, дошел до чтения одних вечерних молитв. Да и те все чаще читал небрежно. А иногда случалось и так, что, ложась спать, читал только „Да воскреснет Бог“. Совесть моя обличала меня, но сила воли моей ослабла настолько, что я исправить себя не мог, пока не последовало вразумление свыше, от самого преподобного Сергия.
Конец ознакомительного фрагмента.