Небо на троих (сборник)

Филатов Сергей

Так и работали, а куда деться, снаряды стране нужны.

Меняла Валентину – Надеждина смена. Всё Валентина Надежде в журнале расписала – выработку, параметры технологические, а потом ещё немного с подругой в бытовке посидели, чая попили.

– Ну как, к свадьбе-то готовишься?

– Ох, и не говори, подружка, забот – полон рот!

– Не печалься, справимся! Девчонки все помогут, чай – не чужие…

– Спасибо вам… Я-то, если честно, не знаю за что схватиться.

– Разберёшься за что, а там и схватишься. Ежели

сама не разберёшься, мы подскажем: мужики-то, они, чай тоже, как и пороховые шашки, все по одному чертежу сделаны…

– Всё шутишь.

– Да только и остаётся. Ты вот, мне лучше скажи, после свадьбы к своему разлюбезному жить съедешь?

– Наверное… Мы как-то об этом ещё не думали.

– Не думали они… А со свёкром, со свекровью у тебя как?.. Принимают они тебя?

– Не знаю пока, я и была-то у них раза два, и то мельком…

– Ты подруга, пока время ещё есть, этот вопрос изучи. А то не жизнь будет потом – сплошной Содом с Гоморрой…

– Ладно… – Отмахнулась Валентина, и то верно не до того ей было, другие хлопоты в голове.

К слову сказать, с родителями мужа у Валентины сразу заладилось, мать его Матрёна Ивановна в первый же утро, после того как молодые к Дмитрию переехали, невестку в оборот взяла, мягко так, по-свойски, но уверено:

– Ну что, Валюша, мужики пока по хозяйству управляются, давай-ка завтрак им сготовим. А то сейчас придут голодные… – Сказала, словно невестка здесь в доме уже всё знает.

И сразу как-то у Валентины всё на место встало, а ведь, правда, сейчас Дима со свёкром скотину покормят, придут домой – их кормить нужно, чай с вечера ничего не кушали. Она живо вошла в процесс, салат свежий нарезала, спросила у свекрови, – Что ещё?

– Да пойди на стол накрой, сейчас придут уже, я вот тут им картошечки пожарила свежей, ты укропчиком сверху посыпь, отец у нас любит, когда с зеленью.

Свёкор, Виктор Дмитриевич, после того как руки с Димой они помыли, сел неторопливо во главе стола, как бы строгим взглядом стол оглядел молча, головой кивнул. Все остальные тоже к столу подсели, слева Матрёна Ивановна, справа Дмитрий, Валентина живо сообразила, её место рядом с мужем, тоже присела. Свёкор картошку попробовал, – Чё-то плохо ты меня любишь, мать, картоху-то недосолила… Дай-ка солонку.

Попробовал салат, – А невестка – молодец, уважает свёкра, соли как раз впору. – Улыбнулся. – Ладно, давайте подкрепимся слегка, а то до обеда далеко ещё…

И всё, последнее напряжение у Валентины словно рукой сняло, поняла, у каждого здесь свои обязанности, каждый своё делает, а все вместе они – семья, и она тоже отныне член этой семьи.

Чистит Валентина Сергеевна чайник, да вспоминает. Года через три после свадьбы у них с Димой сын родился. Как она радовалась, когда ей впервые малыша в роддоме кормить принесли: маленький, розовый весь, на руки его взяла с опаской – не дай Бог, неловко что-то сделаешь, ещё повредишь, а он, вон, как смешно глазки открыть пытается, да к титьке ротиком тянется…

Дмитрий,

тот, когда Валентину с малышом из роддома забирал, тоже не сразу решился малыша на руки взять, боялся, пожалуй, даже больше чем Валентина поначалу.

– Ты чего? – Улыбнулась она. – Бери смелее, твой ведь сын…

– Маленький какой… – Дмитрий всё ещё не решался.

– Ничё себе маленький! Четыре с половиной килограмма потянул!.. Богатырь!

– Вот я и говорю, маленький… – Дмитрий наконец-то осмелился, взял сына на руки. – Витькой будет.

– Витенькой, стало быть. – Согласилась Валентина.

Дочь у них спустя два года родилась, к тому времени они уже от родителей съехали, как раз перед этим им новую квартиру дали.

А дальше, жизнь как жизнь, как у тысяч других знакомых, не лучше и не хуже: детей растили, поднимали, на ноги ставили… а там, не успели оглянуться, а уж и внуки пошли, сначала у старшего, Виктора девочка родилась – Марина, потом у Светланы, у дочери – сын, Антошка.

С рождением внуков, вся жизнь как-то иначе восприниматься стала, приоритеты поменялись. Раньше что было – на первом месте работа, куда от неё денешься, надо детей обеспечивать; потом – дом, дети, приходишь с работы усталый, а нужно с сыном или с дочерью уроки делать, в школу опять же сходить, учитель зачем-то вызывает… но – это после работы.

Теперь по-другому всё. В первую голову заботы – у Маринки температура повысилась, простыла, наверное, в садике… Антошка всю ночь не спал – плакал, зубки, видать, режутся… Порой, и с работы отпросится приходится, чтобы с кем-то из внуков в больницу сходить. Сыну-то с дочерью – некогда…

И всё бы ничего жилось, да что-то непонятное вокруг происходит теперь, жизнь меняется, да как-то уж больно резко. Страны той не стало, в которой с рожденья жили, которую строили вот здесь – в Сибири… Столько сил отдано!..

Но сообразили новые «правители» на троих, посидели где-то в Беловежской пуще, попили водки, да всё за всех по пьяному делу и порешили. А то, за что народ проголосовал на референдуме, на то, как говорится, с прибором положили…

Комбинат опять же, который они всем народом строили – половина цехов позакрыли, говорят, не нужен больше порох стране, мол, мы теперь с американцами дружить будем. Вторая половина – в различные ООО переделали, работают они еле-еле с грехом пополам. Там, где сложнейшее оборудование делали – ложки да кострюли теперь штампуют, где заряды для ракетных двигателей вулканизовали – шампиньоны выращивают…

Вот и Дима её не вынес этих перемен, заболел. И умер. Опять почувствовала, как слёзы к глазам подступили, всегда так бывает, как мужа вспомнит. Лучше уж о другом о чём-нибудь.

Вот подруга её, Надежда, которая к тому времени Степана своего тоже схоронила, она в этой новой комбинатовской реальности ко двору пришлась. Своих детей им как-то со Степаном Бог не дал, то ли не очень постарались они, то ли ещё что, вот вся энергия, особенно после смерти Степановой, у Надежды в карьеру ушла.