Небо над океаном
Шрифт:
— Погнали в Парус. Надоело все, — сказал он.
— Еще два урока.
— Обществознание — это не урок.
— А история?
— Про Петра первого куча инфы, что там могут нового рассказать?
— Например, как происходила революция. Или как расстреляли семью Романовых? Кстати, это произошло в этом городе.
— Скукота… Хотя на счет Романовых, есть музей, хочешь сгоняем, если тебе так интересно.
— Хочу. А еще хочу тебе рассказать, что к нам на ужин придет Оксана Рудольфовна.
— Ни фига себе! — Джек присвистнул. — Конечно
— Почему не весело?
— Не тупи волчонок. Потому что родную мать никто не заменит.
Он легко поцеловал меня в щеку, я смотрела на его волосы, на которые быстро падали маленькие снежинки. Джексон такой красивый, каждый раз мне не верилось, что я в его объятьях.
Еще я постоянно считала дни. С какого момента мы начали встречаться. Из головы не выходил наш первый поцелуй, там возле магазина. Не совсем романтично все произошло, но для меня это был самый волшебный момент.
А про маму… Про маму он знал, как никто другой.
На урок истории я все же осталось. Джексон в этой теме меня не поддержал, сказал, что будет ждать на базе. Нужно отработать несколько моментов, затем можно сгонять в музей.
— Красавиц и чудовище. Где чудовище ты Волкова! — Лебедева прокричала эту фразу, когда я зашла в класс. Нет, все же она меня не оставит в покое.
— Смирись Лебедева, — ответила ей Кира.
— С чем смириться? С этой замарашкой? Возомнила себе, что она королева красоты. Эй, волчонок ты знаешь, что такое тушь или помада?
С юмором у Лебедевой было тоже не очень. Я молча села на свое место и стала готовиться к уроку.
Она подошла к моей парте, уперлась ладонями о деревянную поверхность и посмотрела на меня своими раскосыми глазами.
Я сжимала в руках карандаш. Сжимала так сильно, что еще немного и сломается его тонкий грифель.
От Лебедевой пахло карамелью. Ее волосы были так аккуратно подстрижены до мельчайшего миллиметра. Воротник белой блузки накрахмален, выглажен до основания. И ее тонкие пальцы с аккуратным маникюром, скорей всего сделанным в салоне приводил всех девчонок в восторг, в том числе и меня. Да, Лебедева права в одном — каждый получал то, чего заслуживал. Мы с Джексоном совершенно не подходили друг к другу. Мы из разных слоев этого вкусного торта, под названием общеобразовательная школа. Нас объединяло лишь одно — музыка. И даже тот факт, что моя мама — сейчас его мама блек на этом фоне.
— Хочешь по-честному? Давай за школой поговорим.
Все кто в классе притихли. Только звонкий голос одного из одноклассников донесся с последней парты:
— Ты ей что? Стрелку забиваешь?
— Отвалите все! Я сейчас с ней разговариваю.
— Ты спятила. У нее отец военный и встречается она с Джексоном. Он настолько крут, что его имя даже шёпотом нельзя произносить.
— Вот и посмотрим, — она сверкнула глазами и отошла в сторону.
Я тяжело вздохнула. Только этого мне еще не хватало.
Глава 38
Я
А по физкультуре у меня единственная четверка с таким жирным минусом и то потому что на свои карманные деньги покупала для физрука канцелярию, затем бегала не кросс со всем классом, а делать ксерокопию его документов. Похоже, пришло время ее исправлять. Но стоит лишь представить эту встречу за школой, как ноги становились ватными.
Да уж… Положение так себе. Если не приду все подумают, что я струсила, но на сам деле так и есть. Страх закрался в саму глубину сердца, еще так сильно ныло под ложечкой.
— Ты должна надрать ей задницу, — заявила Кира. — Волчонок, ты должна стать плохой девочкой. Покажи свой характер! Я уверена, он у тебя есть. Давай, покажи, как волки скалят зубы!
— Знаешь Кир, я конечно все понимаю, но я задолбалась второй месяц подряд доказывать что-либо. То Левицкая, то Лебедева. А дальше что?
— А дальше свадьба с Джексоном, — сказала она и громко рассмеялась.
Мне абсолютно не смешно. Стоит лишь узнать об наших отношениях отцу, нет уж лучше за школу к Лебедевой.
После уроков я спряталась в туалете, потому что мне нужно было спокойно дописать алгебру. Как оказалось это единственное спокойное место, так как меня постоянно доставали с расспросами.
Я поставила точку в линейном уравнении. Сложила учебники в рюкзак и направилась за школу. Представляла отца с боксерской грушей. Почему-то он всегда бил левой. Нужно будет обязательно поинтересоваться, что это за тактика такая.
Я стояла за школой в окружении одноклассников, чувствуя как дрожат мои колени. Я вглядывалась в их серьезные лица и не находила среди толпы ни Лео, ни Дэна, тем более Джексона. Конечно они на репетиции, собственно куда я должна была тоже поехать. Скинула тяжелый рюкзак на землю и набрала в легкие побольше холодного воздуха. Мы ждали Лебедеву, а Лебедева не пришла. Ей звонили, писали, затем разбушевался самый настоящий ураган, причем такой, что казалось еще немного и порывистый ветер снесет крышу школы. Потом за мной приехал отец и сказал, что сегодня в пять приедет Оксана Рудольфовна. Черт! Тренировка сегодня не просто откладывается, она отменяется.
Мы сидели за нашим столом втроем, как какая-то показательно-образцовая семья и молчали.
Я боялась поднять глаза и посмотреть на довольное лицо отца рядом с которым сидела Оксана Рудольфовна. Интересно, как теперь мне ее называть? Мама? Не-е-ет! Даже не смотря на то, что мы с мамой не общаемся, я ее называть так не буду. Почему у меня возник этот вопрос? Потому что будь я немного внимательней, я бы заметила, что ее халат давно висит в комнате отца. И всю посуду она складывает аккуратно. Отец обычно строит какую-то пирамиду Хеопса.