Небо над Ораном

Гамбоа Фернандо

Марович разочарованно покачал головой:

— Я просто хотел помочь.

Джек закатил глаза.

— Хорошо, — согласился Райли. — Что ж, помогай, коли так тебе приспичило, — и указал на один из стульев, — но сначала избавься от всей этой артиллерии. Ты меня нервируешь.

Югослав с отвращением фыркнул. Он неохотно стянул через голову ремень Томпсона и с глухим стуком положил пистолет-пулемет на деревянный стол. Затем проделал то же самое с двумя тяжелыми патронными лентами и расстегнул ремень, на котором висел пистолет.

Алекс и Джек стоически переглянулись.

Марович поднял правую ногу, поставил ее на стул

и поднял штанину, обнажив бандаж, к которому был прикреплен небольшой серебряный револьвер, и также положил его на стол. Одним плавным движением он поменял одну ногу на другую и вытащил из левого бандажа громоздкий охотничий нож, который он положил на стол вместе со всем остальным.

— Что, разоружился? — с сарказмом спросил Райли, как будто этот арсенал не показался значительным. — Это все?

Марович задумался на мгновение и, ощупав одежду, чтобы в этом убедиться, он вспомнил еще одну деталь. Из левого кармана он достал узкий красный цилиндр с фитилем на конце.

— Разрази меня гром… — выпалил Джек, удивленно приподняв брови.

— Динамит? — рявкнул Райли и вскочил на ноги, глядя то на Марко, то на патрон, то снова на Марко. — У тебя есть динамит? На моем судне? Ты не сошел с ума?

— Это на всякий случай, — невинно возразил тот.

— Просто так, на всякий случай? На случай чего? На случай, если ты захочешь нас всех взорвать к чертовой матери?

— Я знаю, что делаю, — защищался югослав. — Они в хорошем состоянии, я умею обращаться с взрывчаткой.

Райли, вскочив, недоверчиво засмеялся:

— Они? Но сколько…? Я тебя…!

Джек схватил Райли за предплечье:

— Алекс, успокойся.

Капитан «Пингаррона» открыл было рот, чтобы ответить другу, но тот призвал его снова сесть.

— На это нет времени, — сказал галисиец.

Райли поколебался, но, наконец, хмыкнул и снова сел.

— Ты прав. Решим этот вопрос с динамитом позднее. — Он попытался возобновить разговор, но не мог оторвать глаз от оружия, лежавшего на столе. — На чем мы остановились?

— Ты собирался объяснить мне блестящий план незаметно взять «Геную» на абордаж, ограбить ее и вернуться на «Пингаррон» прежде, чем они поймут, что произошло.

— Если бы это было так просто, — фыркнул Алекс. — Ночью у нас был бы шанс, но средь бела дня... — он покачал головой. — Не могу придумать ничего, что бы не вызывало подозрений. Тем более в разгар войны.

— Я помню, как в детстве эмигрировал с родителями в Америку во время Великой войны, — сказал Джек, — за несколько дней до того, как немцы потопили «Лузитанию» у берегов Ирландии. Офицеры судна, на котором мы находились, провели весь рейс, наблюдая за морем в бинокли, а наше судно держалось подальше от всех, кто приближался на расстояние ближе двух миль. Так что я полагаю, что капитан «Генуи» будет еще большим параноиком.

— И не без оснований, — отметил Райли. — Средиземное море стало очень опасным морем. Нам надо найти способ ...

— Мне есть что сказать, — начал Марович, садясь и рассеянно водя пальцем по лезвию охотничьего ножа. — Можно?

Двое бывших интербригадовцев подозрительно посмотрели на него.

— Если это не имеет ничего общего с применением оружия или динамита, — предупредил его Райли.

— Когда я был маленьким, — пустился в воспоминания наемник, — недалеко от деревни, где я жил, появился большой черный медведь, убивавший корову или овцу почти

каждую неделю. Он был очень умным медведем, — продолжал он, играя с ножом, — а у нас был только старый дробовик, из которого, чтобы попасть, нужно было стрелять с очень близкого расстояния, но мы никак не могли подобраться к нему достаточно близко. Даже если мы прятались, он всегда чуял нас издалека. Чтобы поймать его, мужчины приготовили ловушки и веревки, но медведь избегал их. И он продолжал убивать скот, который мы сберегали, чтобы пережить зиму... Итак, однажды мой дядя Бобан решил зарезать одну из своих овец и, накрывшись ее шкурой и обмазавшись кровью, чтобы привлечь медведя, он одолжил дробовик и пошел к лесу поджидать его появления.

Сказав это, Марович замолчал, чтобы повысить интерес.

— И что произошло? — с любопытством спросил Джек. — Он убил медведя?

На лице серба появилась внезапная улыбка.

— Он даже не стрелял из дробовика! — воскликнул он, смеясь и постукивая по столу. — Он заснул, и медведь устроил банкет с дядей Бобаном в качестве основного блюда. Осталась только голова и одна ступня.

— Joder, [3] — выругался Джек, представляя себе эту сцену.

3

Joder! — Дерьмо! (исп. ругательство)

— Но какое это имеет отношение к нашей проблеме? — спросил Райли. — Это какая-то метафора?

— Метафора? — переспросил Марович. — Не знаю такого. Я просто подумал, что это смешно.

— Смешно?

— Ну да. Он рассказал историю из своего детства, — показал он на Джека, — а я другую. Теперь ваша очередь.

Джек в отчаянии громко хлопнул себя по лбу:

— Мать, родившая его... Мне показалось странным, что он собирается сказать что-то полезное.

Райли, напротив, поднял руку, чтобы заставить замолчать своего помощника.

— Подожди, Джек, — задумчиво произнес он. — Может, он подсказал нам решение.

— Ты собираешься убить овцу и залезть в ее шкуру?

— Не тупи. Я имею в виду устроить им ловушку. Если мы не можем приблизиться к «Генуе», то, может быть, нам удастся привлечь ее к себе.

— И как ты собираешься это сделать? Предложить им бесплатную пиццу?

Райли лукаво усмехнулся:

— Что-то вроде этого.

4

Слева по носу «Пингаррона» уже начал проясняться горизонт, когда в рубку вошел Райли с секстаном в руке и биноклем, свисающим с шеи. Он был одет в поношенную кожаную куртку, на которой все еще оставалось пятно на том месте, где была нашита эмблема батальона Линкольна.

Он молча встал рядом с Жюли, которая все еще была на руле, открыл журнал и сделал несколько вычислений на бумаге, в результате чего был получен ряд координат, которые он затем подчеркнул карандашом. Затем он направил бинокль в южном направлении и, тщательно осмотрев царящую там тьму, удовлетворенно кивнул и потянулся к переговорной трубе.

— Сесар, — позвал он механика. — Ложимся в дрейф, стоп машина, готовность к даче хода постоянная.

— Принято. Стоп, машина в постоянной готовности, — повторил голос португальца через несколько секунд.