Небо, полное звезд
Шрифт:
Эя посмотрела на меня с сочувствием.
– Правда? Я видела в ваших фильмах медведей, они вроде наших воау. Вам было очень больно?
Мы с Йосидо не выдержали и рассмеялись. Сьюзан тоже улыбнулась.
– Это такое образное выражение, – объяснил я ничего не понимающей Эе. – Странно, что ты его ни разу не слышала на Новой Земле. Оно очень распространённое и означает, что у человека отсутствует музыкальный слух. Как вот у меня. Поэтому я не улавливаю разницы между двумя вашими «э». Думаю, что со временем научусь их различать, а пока… Надеюсь, «Эя» с неправильным «э» не означает ничего плохого?
– Плохого не означает. – Девушка опять смутилась. – Оно переводится как «малышка».
– Тогда всё в порядке, – пожал плечами Хироши
– Ну… нет, конечно, не обидно. Просто… неловко. – И Эя ослепительно улыбнулась мне.
К тому времени, когда мы добрались до загородной резиденции полковника, его дочь окончательно покорила моё сердце.
В родовом поместье семьи Айола имелась взлётно-посадочная полоса для личного самолёта полковника, так что Лопес, которого сопровождал Штерн, мог позволить себе удовольствие приземлиться не на антигравах, а в аэродинамическом режиме. Сбросив скорость, челнок вырулил на стоянку перед ангаром, где его ожидал сам хозяин в парадном облачении вместе с членами своей семьи – двумя дочерьми, малолетним сыном и незамужней сестрой (сам полковник был вдовцом).
Устраивая эту торжественную встречу, отец Эй всеми силами стремился компенсировать суматошный приём, оказанный мне, Сьюзан и Йосидо. Тогда полковник, увидев на подъездной аллее к дому побитую машину, сильно разволновался, подумав было, что с дочерью что-то случилось. А затем, убедившись, что Эя цела и невредима, он был буквально сражён известием, что мы не просто земляне, а настоящиеземляне, прибывшие с планеты Земля без приставки «Новая».
Зато перед Лопесом полковник уже предстал во всём своём блеске родовитого аристократа, одного из богатейших людей планеты, игравшего заметную роль в правительстве Королевства Уэво – самого могущественного государства Южного полушария.
После обмена церемонными приветствиями полковник пригласил всех нас к столу – здесь наши обычаи совпадали, хотя, может, юнайцы переняли их, как и многое другое, у жителей Новой Земли. Обед наполовину состоял из блюд латиноамериканской кухни, а другая их половина на вид была довольно экзотична, но вполне съедобна. К счастью, ни змей и лягушек, ни других земноводных, ни представителей царства насекомых юнайцы (по крайней мере жители Уэво) в пищу не употребляли.
Лопес ел немного – лишь ровно столько, чтобы отдать дань гостеприимству хозяина. А вот в расспросах он не был так умерен, но полковник Айола совсем не чувствовал себя оскорблённым навязанной ему ролью источника информации. Он охотно рассказывал об истории своего мира, о его нынешнем и прошлом политическом устройстве, об отношениях Юная с Новой Землёй.
Кстати, выяснилось, что применительно к нашему хозяину «полковник» – это не воинское звание, а дворянский титул, вернее, его вольный перевод с местного языка. Три с лишним столетия назад, когда потомки пассажиров «Ковчега» освоились на Новой Земле и начали активно (хоть и скрытно) вмешиваться в дела на Юнае, здешнее общество переживало самый расцвет феодализма. В большинстве стран существовала сложная система вассальных отношений, гораздо сложнее, чем в своё время на Земле, и феодальная иерархия насчитывала до десяти, а местами и больше ступеней. Употреблять оригинальные титулы, почти сплошь состоящие из гласных, новоземлянам было трудно, поэтому они решили поставить им в соответствие армейские звания – от прапорщиков до генералов.
– Нас так быстро вытащили из средневековья, – объяснял полковник, – что мы до сих пор сохранили множество его пережитков – в частности, титулы и некоторые связанные с ними привилегии. Например, я по праву рождения являюсь членом верхней палаты нашего парламента – Королевского Совета. Все эти архаизмы порой сильно мешают нам, но эволюционным путём избавиться от них трудно. А от революций нас Бог миловал.
На всём Юнае существовала единая,
– Наши исторические источники о древних временах очень скудны и противоречивы. Но все они указывают на то, что и задолго до катастрофы мы жили обособленно, не подозревая о существовании Сети Миров. Среди возможных гипотез о нашем происхождении сейчас наиболее популярны три, у которых есть много сторонников как среди наших, так и среди земных историков и археологов. Первая: мы потомки небольшой группы людей с высокоразвитого мира, которые разнообразия ради решили пожить на дикой незаселённой планете, но по какой-то причине не смогли вернуться обратно. Вероятных причин существует множество. Вторая гипотеза представляет собой вариацию первой: мы далёкие потомки ссыльных – группы преступников или инакомыслящих. А вот третья гипотеза представляется мне наиболее правдоподобной: наше общество – продукт социального эксперимента, начавшегося более полутора тысяч наших лет назад и прервавшегося в результате упомянутой катастрофы.
– А почему вы считаете её наиболее правдоподобной? – поинтересовался Лопес.
– В отличие от двух первых она объясняет, почему мы сохранили свою языково-культурную и религиозную однородность. Если бы общество развивалось спонтанно, неконтролируемо, то за такое длительное время наш единый язык распался бы на группу родственных – подобное, кстати, не раз происходило в истории Старой Земли. То же самое случилось бы с религией, а культурная регионализация оказалась бы гораздо сильнее, чем есть сейчас. Если вы детально ознакомитесь с нашей историей, то, несомненно, обратите внимание, что в ней было два столетия – по-вашему, почти три, – когда всё более чётко намечалась тенденция к образованию региональных диалектов нашего языка, чего раньше не было, а в религии усилились разногласия, грозившие ей расколом. Это происходило не в такие уж давние времена, а в период после катастрофы в Сети Миров. Согласно гипотезе о социальном эксперименте, как раз в этот период наше общество развивалось самопроизвольно, без внешнего влияния. А потом ваши соплеменники взяли ситуацию под свой контроль, и постепенно всё наладилось.
– А вы как к этому относитесь? Вас не задевает, что на протяжении веков всем вашим миром руководил кто-то извне?
– Конечно, задевает. Но с прошлым я всё равно ничего не могу поделать, а уже на моей памяти земляне вели себя весьма корректно. Они не манипулировали нами, как кукловоды марионетками, у нас были партнёрские, хоть и неравные, отношения. Тут надо отдать должное землянам… гм, хотя ваш термин «новоземляне» более удачен, ведь настоящие земляне – это вы… Так вот, новоземляне никогда не пытались навязать нам то, к чему юнайское общество ещё не было готово. Они подталкивали наше развитие, направляли его в нужное для них русло, но делали это аккуратно и последовательно.
– А как же электромобили, персональные самолёты, бытовая электроника?
– Ну, по большому счёту, всё это игрушки. Притом очень дорогие игрушки, доступные лишь самым богатым. А когда речь заходила о чём-то серьёзном, вроде ядерной энергетики или космических технологий, то тут новоземляне были непреклонны: мы ещё не готовы это принять. Наше правительство и правительства некоторых других стран неоднократно обращались к властям Новой Земли с просьбой вывести на орбиту Юная хотя бы несколько спутников связи – за соответствующую плату, конечно. Однако они категорически отказывались.