Небо внизу
Шрифт:
Ответ был идиотским. Ну что еще можно хотеть в забегаловке для рабочих, кроме как пообедать? Послушать оперу? Сыграть в футбол? Но под чугунным взглядом крохотных черных глазок Тео просто не смогла придумать что-то нормально. Что-то, что не звучало бы, как блеяние умственно отсталой овцы.
— Вы точно с заведением не ошиблись? — госпожа Вивес сверху донизу осмотрела Теодору — внимательно и неодобрительно, словно подгнивший кочан капусты. — Тут фаршированных голубей не подают. И шампанское тоже.
— Мы не хотим голубей, — наконец-то взяла себя в руки Тео. —
— Такого — сколько угодно, — двинула тяжелыми плечами хозяйка. — Только у нас меню нет. Никаких отдельных блюд, заказываете обед набором. Сегодня есть два варианта: один с индюшатиной, второй — со свининой. Что будете?
— Том? — перебросила контрактному мячик разговора Тео.
— Свинина, — выбрал он не колеблясь.
— А мне, пожалуйста, индюшатину, — попросила Тео.
Невозмутимо кивнув, Вивес двинулась в сторону кухни тяжелыми шагами командора.
— Суровая женщина, — проводила ее взглядом Тео.
— Просто вы… немного не подходите к этому месту, — улыбнулся одними глазами Том. — Вот она и растерялась.
— Она? Это она-то растерялась?!
— Ну да. Не поймет, как благородную даму обслуживать, — теперь Том уже не скрывал улыбку. — Вы ее напугали.
— Ваша еда, — оборвала разговор вернувшаяся с подносом хозяйка. — Уж не знаю, понравится ли вам — но у нас готовят так.
Ошеломленная Тео с ужасом посмотрела на тарелки. Порции были большими. Нет, не большими. Порции были огромными. Еда возвышались над тарелками, словно сугробы над льдами Антарктики. Она истекала паром, сочилась золотыми струйками масла и благоухала, как воплощенный грех чревоугодия.
Теодора осторожно сдвинула в одну сторону горку золотистых обжаренных картофелин, в другую — яркую зеленую россыпь горошка. Сложная рекогносцировка дала результат — и на тарелке появился крохотный пятачок для маневра. Развернув индюшиную ногу, Тео поддела вилкой красно-коричневую глянцевую корочку. Из-под нее тут же потек прозрачный сок, распространяя одуряющий запах тимьяна, муската и меда. Воровато оглянувшись, Тео отломила корочку хлеба и окунула ее в этот сок. Ужасное нарушение этикета, от которого дражайшая бабушка Альбертина упала бы в обморок… Но что поделать? Иногда человек попадает в ситуацию, из которой просто не существует хорошего выхода.
— Ты никому об этом не расскажешь, — Теодора нацелила нацелила на Тома вилку.
— Никогда, госпожа. Я нем как могила.
Засранец вовсю пользовался преимуществами своей социальной роли, поэтому жрал ребрышки не ножом и вилкой, а предельно вульгарно брал прямо за косточку, обгладывая с нее мясо вместе с хрящами. Остановившаяся в отдалении непоколебимая госпожа Вивес благосклонно наблюдала за этим кошмаром. На гранитной маске лица застыло почти материнское умиление. А Том наворачивал мясо с энергией снегоуборочного комбайна, старательно подбирал стекающий жир пресной пшеничной лепешкой, время от времени забрасывая в рот то перышко лука, то веточку петрушки.
— Как вам моя кухня? — не выдержала наконец госпожа Вивес.
— У-мо-пом-ра-чительно, — с трудом выдохнул
Порозовев чугунными щеками, хозяйка торопливо ушла на кухню и вернулась с расписным керамическим кувшином.
— Это лимонад, за счет заведения. Я добавила туда стакан вина. Так намного вкуснее, — прошептала она, нависая над тощим контрактным, как дирижабль над мопедом.
Теодору такое поведение удивляло. Нет, приятно, конечно, когда твой труд высоко ценят. Но ежу ведь понятно, что за обед будет платить не контрактный. Да, в новой одежде он смотрелся пристойно — но все равно было понятно, что одежда эта дешевая. Том выглядел как слуга, вел себя как слуга и говорил как слуга. Но госпожу Вивес такие мелочи не интересовали.
— Свинина не пережарилась? — снова забросила удочку чугунная леди. И выудила очередную похвалу.
— Нисколечко. Госпожа Вивес, вы гений. Это самые лучшие свиные ребрышки, которые я пробовал, — искренне доложил ей контрактный.
И сколько же ты их пробовал, — мысленно хмыкнула Тео. Выборка их двух-трех пунктов — ну так себе статистика.
Но суровая госпожа Вивес расплылась в счастливой улыбке. Радость ее была столь безмерна, что Вивес даже соизволила заметить Теодору — того человека, который оплачивал все это шоу.
— А вам как понравилась индюшатина в меду?
— Спасибо, очень вкусно, — сдержанно одобрила Теодора. — Можно заказать десерт?
— Конечно, госпожа, — кивнула Вивес, не сводя с контрактного влюбленного взгляда. — На десерт у нас слойки с персиками и лимонный кофе. Я варю его с лепестками цедры, а потом добавляю в чашки цитрусовый сироп.
— Да, пожалуйста, — одобрила предложение Теодора, и хозяйка, сотрясая громовой поступью дощатый пол, удалилась на кухню.
— Ты ей нравишься, — ухмыльнулась Тео, как только Вивес отошла на достаточное расстояние.
— Я?! — контрактный так изумился, что даже жевать перестал. Так и застыл с полуоткушенным куском мяса во рту.
— Именно ты. Почтенная госпожа Вивес уже притащила тебе бесплатный лимонад. Поулыбайся ей немного — и мы получим еще и бесплатный кофе.
— Я… Ну… — нервно передернув плечами, контрактный оглянулся на дверь кухни. — Ну… Вы шутите, госпожа.
— Я совершенно серьезна. Давай, сбереги нам пару монет.
Медленно, осторожно контрактный положил недоеденное ребрышко на тарелку.
— Но… Вы… Это же…
Краска, поднимаясь от шеи, заливала подбородок, щеки и даже лоб. Светлые брови на красной коже смотрелись по-детски нелепо.
— Но как же это?.. Я не могу! — решился наконец-то контрактный. — Это неправильно!
— Почему неправильно? — изогнула бровь Теодора.
— Потому что! Нельзя так пользоваться людьми! Если кто-то к тебе хорошо относится — нельзя… для выгоды… — контрактный беспомощно развел руки не в силах объяснить — и не в силах согласить.
Он не тратил деньги, — вдруг поняла Теодора. Этот пентюх кому-то их отдал. Отдал, потом не смог получить назад — и получил контракт. А кто-то другой, решительный и смекалистый, получил деньги.