Небо внизу

Стешенко Юлия

Или не должен? Если, скажем, взять ветку с виноградного куста… Она контактировала с ягодами, из которых был выдавлен сок, который стал вином… Нет, ерунда. Если бы проклятие наводили через лозу или через землю, то сохли бы виноградники, а не вино в бутылках прокисало.

Кстати. А почему уничтожают именно вино? Глупо и нерационально. Намного эффективнее уничтожить виноградники… Если только ты не планируешь заполучить эти виноградники сам. Может, кто-то рассчитывал выкупить ферму умершего… как его там… неважно. Предположим, этот некто выжидал,

когда родственники старичка скинут цену по максимум — но Соннера перехватил сделку…

«Уточнить у Соннеры, были ли другие претенденты на ферму», — пометила в блокноте Тео и взяла следующую книгу. В главах со второй по девятую включительно Арабелла Блонски объясняла методику наведения и снятия порчи с одушевленных и неодушевленных объектов. По мнению госпожи Блонски, наиболее эффективными в данном вопросе были обратно-контагиозные ритуалы. Чтобы навести порчу, следовало поместить в непосредственную близость к проклинаемому предмет, служащий ретранслятором магии. Скажем, спрятать иглу под крыльцо…

Беззвучно застонав, Тео захлопнула книгу.

Какой кошмар. Хуже, чем теория монетарной политики.

А вместо невидимой руки рынка — рука славы.

Потянувшись, Тео поднялась со стула, наслаждаясь упругой плавностью движения. У этого тела не болела спина, от многочасового сидения за столом у него не отекали ноги и не ломило плечи. Остановившись перед зеркалом, Тео оттянула назад складки на юбке, туго обтягивая тканью бедра. Чтобы заполучить такую фигуру, прежней Теодоре нужно было полгода жить на томленом сельдерее, запивая его горькими слезами по несъеденным пирожным.

Когда Тео изучит магию так глубоко, что сможет вернуться домой — она точно будет об этом скучать. Но только об этом. Потому что жизнь без центрального водопровода, без интернета и без эластичных трусов ужасна.

Спустившись по лестнице, Тео прислушалась, пытаясь определить, где сейчас находится Том. Обычно это не составляло труда: если он не пилил, то копал, если не копал, то строгал, стучал молотком, скреб наждачкой или жужжал ручной дрелью.

Но не сейчас. Сейчас во дворе царила тишина.

Склонив голову набок, Тео шагнула к раскрытому окну.

Во дворе царила тишина. Не скрипели колеса тачки, не ударялась в землю мотыга… И в дом контрактный не заходил. Тео прошла мимо кухни — там было пусто, а хлопок двери в соседней спальне пропустить невозможно.

И куда же подевался Том? Озадаченная Тео прикусила губу.

Не то чтобы она заставляла Том постоянно работать… Вовсе нет — он сам постоянно хватался то за одно, то за другое, а если куда-то отходил, то обязательно предупреждал.

А что же сейчас? Оставшийся без надзора контрактный, улучив момент, сбежал в город? Или дремлет где-нибудь на солнышке? А может, полез на эту дурацкую лестницу, свалился и лежит без сознания?!

Воображение мгновенно нарисовало картинку: Том лежит на земле, беспомощно раскинув руки, а вокруг головы растекается лужица крови.

Ошеломленная внезапным осознанием, Тео

открыла рот, чтобы закричать, позвать — и услышать ответ, рассеяв неожиданно пугающую фантазию. Но не успела. Из библиотеки донеслось отчетливое покашливание, следом за ним — скрип стула и стук чашки, поставленной на стол.

Ну мать же твою.

Приходит ведь в голову всякая чушь.

Мгновенный испуг, плеснув ледяным ветром, истаял, разлился по жилам теплым, безвольным облегчением.

Тео бесшумно отворила дверь библиотеки. Том сидел у окна, вытянув грязные ноги, и завороженно таращился толстенную книгу. «Путешествия Джонатана Рокара: от северных морей до южных островов» — гласила яркая, как перья попугая, обложка. Том не слышал шагов Теодоры, он не заметил, как упала на страницу длинная тень. Приоткрыв рот, Том зачарованно скользил взглядом по строкам и, кажется, даже не дышал.

Рядом на подоконнике стояла полупустая чашка. Кофе в ней остыл, подернувшись мутной сливочной пленкой.

Тео сделала еще один крошечный бесшумный шажок. И еще один. И еще. Теперь она видела разворот книги — на правой странице сияла многоцветием роскошная иллюстрация: зеленая равнина, белые пики гор и уходящий к горизонту вьючный караван.

— Интересно? — склонившись к Тому, вкрадчиво спросила Теодора, и тот, охнув, чуть не свалился с кресла.

— Я… Вы… О, пречистый огонь… Я… — прижимая к груди захлопнувшуюся книгу, Том судорожно хватал ртом воздух. — Я… Прошу прощения, госпожа. Это случайно. Я просто взял посмотреть. Уже иду работать, простите, я не заметил, сколько времени прошло, простите, я…

— Эй, стой, стой, погоди! — Тео вскинула руки, прерывая бессвязный поток оправданий. — Я ничего не имею против!

— Нет? — растерянно моргнул контрактный.

— Конечно, нет. Ты с утра до вечера работаешь — нужно же когда-нибудь отдыхать. Если тебе нравится читать — да ради пречистого огня. Читай сколько хочешь, можешь в спальню к себе книгу взять.

— Правда? — прижал к груди роскошные «Путешествия» Том. — Вот эту тоже можно?

— Ну да. Наслаждайся. Можно посмотреть? — Тео протянула руку, и Том, нервно дернув плечом, передал ей книгу. На губах у него застыла кривая смущенная улыбка.

Быстро пролистав первые страницы, Тео нашла оглавление и понимающе хмыкнула. В ледяном плену! Покорители снежной преисподней! Бегство от смерти на собачьих упряжках. Серебряные пики Ерназеха. Гранитные крепости бреонских скал. Людоеды острова Бошо. Между ягуаром и крокодилом, атака туземцев, пешком через сельву…

— Любишь приключения?

— Ага, — взяв книгу, Том бережно погладил ее по обложке, обрисовывая пальцами рельеф букв. — В детстве мечтал, что путешественником буду. Устроюсь на корабль, поплыву в куда-нибудь в дикие земли, может быть, экспедицию организую… Дурость всякая, в общем, — Том широко ухмыльнулся, приглашая посмеяться над очевидной нелепостью фантазий. От этой жизнерадостно-беспомощной гримасы Теодоре стало неуютно.