Неболейка

Соковня Ирина Ильинична

– Нет, - разочаровал его Киселев, - Гвоздь сказал: есть два пути - в обход и прямо. Через страну Манной Каши. Мы пойдем прямо. Заодно подкрепимся, - и он указал на стоявшую у ворот повозку. Белый конь был запряжен в бочку на колесах. У бочки на боку сияла надпись: "Сладкий молочный кисель".

– Эх, - вздохнул Петька, - жалко, зубной доктор не велел мне в течение двух недель много сладкого есть. А то я бы сейчас этого киселька кружечек пять проглотил.

– Чудак, - Киселев облизнулся и прибавил шаг, - доктор не велел

много сладкого есть, а кисель пьют.

Навстречу друзьям из-за колеса выскочил шустрый поваренок в переднике, колпаке и с огромным половником.

– Милости просим, милости просим! Отведайте киселька, - заговорил он. Егорушке почудилось, что голос у поваренка липкий и приторный. Не понравился ему поваренок. Но кружку Егорушка взял и несколько глотков сделал.

Кисель оказался чересчур сладким. "У этого противного поваренка и еда невкусная", - подумал мальчик, но вслух ничего не сказал, потому что видел, как Петька и Киселев, забыв обо всем на свете, наслаждаются угощением. Вкусы бывают разные! И не надо другим аппетит портить! А поваренок подливал и приговаривал:

– Еще, пожалуйста, не стесняйтесь.

Когда кто-то говорит такие хорошие слова, глаза у этого кого-то должны быть добрыми. А у поваренка, Егорушка сразу заметил, пробегали под ресницами злобные искры.

"Надо Петю предупредить, пусть будет с поваренком поосторожнее", подумал Егорушка, сделал к Кругу шаг, но было уже поздно.

Петька застонал, схватился рукой за щеку и зажмурил глаза. У него разом заболели все зубы.

Поваренок победно вскрикнул, сорвал с себя колпак, дунул в него. Колпак моментально превратился в большой мешок. Поваренок накинул мешок Петьке на голову, дернул за края, и несчастный сладкоежка исчез в нем целиком. Хомяк бросился было на помощь, но вдруг схватился за живот и упал на бок.

Поваренок тем временем привязал мешок с пленником к бочке, прыгнул на козлы, стегнул коня и понесся по дороге к дремучему лесу.

Держи, держи Тянучку!
– раздалось у Егорушки за спиной.

Глава 16

Егорушка становится Егором

– Киселев, миленький, что с тобой?
– у Егорушки выступили слезы, хотя он этого совершенно не хотел.

– Переел!
– честно сознался хомяк.
– А вот с Петькой что?

– Его утащила Тянучка, лучшая подруга Зубной Боли, - сказал тот, кто кричал "держи".

– Ты откуда её знаешь?
– спросил Киселев, с трудом приподнимаясь и на всякий случай загораживая Егорушку.
– Да вообще, кто ты такой?
– хомяк оглядел стоящего перед ним бледного толстяка.

– Меня зовут Румяный Манник, - представился толстяк.
– А Тянучку у нас знают все. Как только она появляется в стране Манной Каши, обязательно кто-нибудь пропадает.
– Манник побледнел ещё больше.

– Почему тебя зовут Румяный, если ты такой бледный?
– Киселев снова взялся за живот и лег.

– Это я на нервной почве, - ответил

Манник и побледнел ещё больше.

– Так сойди с нее, встань рядом с Егорушкой. Он от тебя в двух шагах, а цвет лица у него нормальный.
– Киселев посмотрел на песчаный бугорок под ногами толстяка, пытаясь понять, как бугорок заставляет Манника бледнеть.

– Ты не понял, - улыбнулся Манник, - место здесь ни при чем. Просто я очень волнуюсь и поэтому побледнел. А некоторые наоборот: когда волнуются, краснеют.

– Волновать других очень нехорошо!
– сказал Егорушка.
– Когда мою бабушку кто-нибудь расстраивает, она начинает волноваться. Лицо у бабушки краснеет и сердце болит.

– Но ты её никогда не расстраиваешь?
– спросил Манник, спрыгивая с бугорка.

– Нет-нет, - поспешно ответил Егорушка, влез на его место и густо покраснел. Хомяк заметил это и подумал, что бугорок все же, наверное, не простой. Почему-то ему показалось, что врунишки на этом бугорке краснеют. Киселев решил, что ученая ворона Римулька наверняка нашла бы этому научное объяснение. Но вороны рядом не было, а был Манник, с которым требовалось разобраться до конца.

– Кто же тебя расстроил?
– продолжил хомяк, обращаясь к толстяку.

– Тянучка! Вчера она захватила в плен отважную маленькую Клецку. Клецка пыталась разведать дорогу к замку Зубной Боли, пробраться туда и освободить витамины А, В, С. Но её схватила Тянучка, прилепила к своей липкой спине и оттащила в замок. Клецка и витамины томятся там в высокой башне, а я не знаю к ней дорогу!
– Манник стал ещё бледнее.

– Ну, дорогу теперь найти не трудно, - заметил Киселев, - вот следы от колес. Так что идем!
– Хомяк резко встал, но с болью в животе не справился и рухнул.

– Боюсь, что тебе сейчас никуда пойти не удастся!
– вздохнул Манник. Мы сделаем так: ты лежи здесь. Я сбегаю за доктором. А Егор сходит к Бормашине и вместе с ней по колесным следам отправится к Зубной Боли.

Сказав это, Манник быстро помчался по дороге.

– Толстый, а шустрый, - удивился мальчик.

– Бывают толстые от переедания - это плохо. Бывают оттого, что мало двигаются. Тоже нехорошо. Это толщина по собственной вине. Но бывает, и ест немного, и бегает быстро, а все равно толстый. От природы. А ребята дразнят. Обидно, - хомяк погладил свой больной живот.

– Дразнить никого нельзя, - поддержал мальчик.
– Толстый, тонкий, длинный, маленький - не важно! Лишь бы хороший товарищ!

– Вот-вот!
– согласился хомяк и посмотрел туда, где виднелся домик Бормашины.

– Так я пойду, Киселев, - мужественно сказал Егорушка, - не грусти тут. Манник быстро вернется.

– А ты не будешь бояться?
– спросил хомяк.

– Нет!
– твердо ответил мальчик.
– Ты слышал, Манник назвал меня Егор, значит, я уже большой и не должен трусить!