Небополитика. Путь правды - разведка. Теория и практика "мягкой силы"
Шрифт:
Традиционная разведка государства в войне нового типа не замечает надгосударственного зарубежного планировщика нападения ударами умной силы с верхних нематериальных уровней ведения бытия. Отбрасывает его роль как не достойную внимания серьезной аналитики конспирологию.
Из плоскости абстрактно–понятийного знакового мышления видит лишь исполнителей и организаторов актов устрашения. И не видит суперпозицию планировщиков «войны смыслов и нервов» и носителей замысла проекта.
Не различает смыслы информационно–психологических наступательных операций противника, из плоскости анализа не поднимается в объем образов всей картины борьбы интересов и поэтому не понимает, что происходит.
Не замечает, что объектом нападения выступают высшие руководители («шахматный
Не замечает, что метод нападения заключается в создании психической эпидемии за счет оглушительной широкой засветки терактов и глобальных СМИ. И всячески помогает нагонять страх обсуждением подробностей, поиском следов исполнителей, но не осмыслением всего события в полноте.
Не замечает, что террористические акции организованного насилия дают управляющий сигнал устрашения первым лицам, принимающим решения. И вводя их в состояние психической растерянности, сначала блокируют управление принуждением их воли к бездействию. А затем толкают их волю к сосредоточению всех ресурсов спецслужб на отработку нелепых версий и усиление традиционных мер охраны, что ведет к полной потере контроля над обстановкой. А главное, к деморализации начальства от чувства бессилия и безысходности перед невидимым врагом, приобретающим оккультный, не совместимый с научным познанием таинственный вид призрака.
Нападение «умной силы» включает четыре последовательных события.
1. Небоевая операция создания ряда тревожащих общественное мнение демаршей, которые создают впечатление нарастающей угрозы для стабильности, поляризуют оценки и раскалывают сложившийся баланс внутренних политических сил на любые «диалектические пары» (патриоты — либералы; кавказцы — русские; христиане — иудеи и т. д.).
2. Небоевая специальная операция, фиксирующая внимание объекта атаки (высшее руководство) на вдруг открывшемся внешнем источнике угрозы из–за рубежа, что от неожиданности воспринимается как шок.
3. Боевая операция террористического акта, привязанная либо к датам ближайших международных мероприятий, либо к историческим символам, которая формирует бегущую волну психической эпидемии.
4. Небоевая операция наращивания психологического давления, общей деморализации и «дожатия» объекта атаки до нужного решения.
Так двухконтурная схема управления событиями, действуя по «сигнальной» волне атаки на устои сознания, подставляет в фокус внимания спецслужб исполнителей боевой операции и маскирует вынесенный за рубеж центр оперативного планирования, руководства и финансирования нападения.
Успешным для разведки нового облика выходом из–под удара здесь будут действия не по сигнальной, а по «опорной» волне порядка следования событий.
То есть отнюдь не стремление опередить атаку мерами своевременной и уместной защиты, но «спутывание карт» планировщика атаки засветкой скрытого замысла нападения. Обесцениванием психологического эффекта спецопераций противника развалом строгой последовательности событий, необходимой для возникновения бегущей волны психической эпидемии. Запуском встречных стоячих волн, отрезвляющих и останавливающих панику примерами успешной исторической практики. Суть — развал ортодоксального течения событий парадоксом. Где меч понимания процессов бытия крушит щит слепой веры в шаблон. Где оправдание в Духе Истины гасит резонансы (трепет) души на сигналы страха и подавляет инстинкты тела, возбужденные расчетами ума от подставы сознания под лукавый выбор.
1.3. Практика
Описание практики разведывательной деятельности можно превратить либо в увлекательный детектив, либо в назидательные мемуары, либо в выверенные опытом подтверждения принципов и положений теории. Так или иначе, правда жизни требует личного знания предмета. Тем более если речь идет об убедительном подтверждении практикой оригинальной теории. Поэтому все последующее изложение — это то, что я вынес из личного опыта.
1.3.1.
То, что я всю свою сознательную жизнь, никуда не отлучаясь, находился на «китайском фронте», произошло потому, что в марте 1969 года Китай провел стратегическую операцию смены своего места и роли в глобальной политике, стартовавшую под именем «китайско–советский пограничный вооруженный конфликт вокруг острова Даманский (Чжэньбаодао)». А личную практику военной разведки на «китайском фронте» я начал в 1975 году на фоне острого шпионского скандала, когда в пригороде Пекина на встрече с маршевым агентом была арестована группа советских разведчиков, работавших под дипломатическим прикрытием. Пропагандистское сопровождение скандала в 1976 году усилил китайский художественный фильм «След медведя», в котором для массового зрителя в точных деталях той операции советской разведки был показан объект ее главного интереса, методы работы и дано идеологическое основание «коварства советских социал–империалистов».
Фильм «След медведя» преследовал цель отвратить сердца китайцев от какого–либо сотрудничества с русскими, двадцать лет назад названных самим Председателем Мао старшими братьями в семье народов стран социализма.
Делалось это с помощью жутких образов расправ казаков над мирными китайцами при подавлении «боксерского восстания» (ихэтуаней) в ходе военного «Похода в Китай» 1900–1901 годов. Сцены утопления в пограничных реках сотен простых китайских крестьян поднимали у зрителей коренное чувство исторической обиды на зверства «бородатых длинноносых варваров», олицетворявших «дух злобы». Историческое китайское имя лоча (русские) — это кровожадные краснолицые демоны, терзающие людей, разбойники и воры. Так средствами кино усиливался жесткий контрразведывательный режим, после «культурной революции» блокировавший посольство СССР от контактов с населением.
К этому следует добавить историческую глупость Н. С. Хрущева, в порыве искренних чувств «дружбы навек» после смерти И. В. Сталина передавшего в руки ЦК КПК всю агентуру советской разведки в Китае, которая за измену Родине была там немедленно физически уничтожена.
Агентуры нет. Контакты с китайцами блокированы. Участь последствий провала давит на психику «опердипсостава». При этом «военная опасность с Востока» для Союза ССР нарастает. А главная задача — вскрытие районов дислокации, возможностей и порядка боевого применения стратегических ядерных сил Китая советской разведкой -не решена. Мне 24 года, и я ничего как следует не знаю и ничего делать в Китае не умею. Выручила врожденная способность к парадоксу, усердие в дотошном учете крупиц информации и склонность к обобщениям и моделированию целостных картин по признакам.
Военная разведка должна выдать своим войскам цели для поражения. Без целей для поражения не по кому наносить удары. Невозможно планирование войны оружия. И тогда, в 70–е годы XX века, эти цели для ударов выдала видовая космическая разведка. На территории Китая она обнаружила полтора десятка каких–то «бугров», которые за неимением ничего другого и выдали за китайские ракетные базы. Правда, специалисты ракетчики честно говорили, что не представляют, как с этих «бугров» можно организовать пуски. Однако весь период «возрастания опасности с Востока», вплоть до нормализации советско–китайских отношений в конце 80–х годов, именно эти «бугры» и числились советским генштабом за группировку стратегических ядерных сил (СЯС) Китая. Мне же понадобилось десять лет, чтобы понять ошибку космической разведки и путем сопоставления «сигнальной» (словесная и видовая информация) и «опорной» волн (числовая информация) различить правду. А затем рассчитать, построить и привязать к местности матрицу боевого состава СЯС, вплоть до стартовых дивизионов, частей технического и ядерного обеспечения, госпиталей. Без такой наводки на позиционные районы космическая разведка сама найти цели в бесчисленных и всегда затененных складках бесконечных китайских гор не могла.