Небоскребы магов
Шрифт:
– Не бесплатно, конечно?
Он взглянул с укором.
– Кто же будет работать бесплатно? Разумеется, платят. Но и своим бы платили!.. Зато не нужно заботиться о ремонте кораблей, наборе команды, обучении, жалованье матросам… Платят только за перевоз!
– Гм, – сказал я, – что-то как-то не верится в такое бескорыстие соседей. А вот в то, что им выгодно было убрать конкурента, а то и соперника, с морских путей…
– Да ладно, – сказал он с укором, – каждый старается устроиться с удобствами! А что может быть лучше, когда работают за тебя?.. Пойдем выпьем, я здесь такой кабак отыскал, чудо!..
– Кабак
Он сказал задиристо:
– А вдруг и я куплю что-то древнее, как твой магический арбалет?
– Пойдем, – сказал я, – чтобы стать магом, нужно много знать, а во многих знаниях много горя, как говорит Екклезиаст, потому что именно при его дворе придумали: много знает – убивать пора! А когда ловили убившего соседа и спрашивали за что, тот отвечал честно: он слишком много знал!
Кабак оказался небольшой, уютный, Фицрой пояснил, что здесь только для благородных, есть культура, и я в этом убедился, когда толстая стряпуха, подавая нам ложки, сперва вытерла их о задницу, что почему-то напомнило о Томске, но из-за чего, не вспомнил.
Когда перекусили мясом и сыром, Фицрой наполнил две оловянные чаши вином, придвинул одну мне.
– Здесь отменное. Что делать, на юге солнца больше! Пробуй.
Я сделал глоток, прислушался, все-таки общее происхождение дает знать, вино есть вино, пусть за годы мутаций вкус слегка изменился.
Фицрой поглядывал искоса, наконец сказал недовольно:
– Чего молчишь, как сыч?.. Поплавать все еще хочется?
– А тебе? – спросил я.
Он посмотрел в изумлении.
– Еще бы. И полетать.
– И полетаем, – пообещал я. – Не на этих ненадежных монгах, а на чем-нибудь… ладно, все впереди. Но что-то в этом неверное. Не верю, что только молодые стремятся рисковать в море, а люди зрелые воздерживаются.
Он посмотрел с интересом.
– Ну-ну?
– Что-то не так, – сказал я. – Ладно, узнаем. Просто не верю, что народ, живущий на берегу моря, вдруг по своей воле отказался от морских путешествий.
Он напомнил:
– Но если Пиксия и Гарн предложили все товары перевозить на своих кораблях… и если это выгоднее, чем строить свой флот?
– Надо разобраться, – ответил я. – Может быть, меня слишком много обманывали, или же слишком много повидал обмана вообще, но не верю, что эти два королевства перевозят товары дронтарских купцов без особой корысти!
– Корысть наверняка есть, – сказал Фицрой солидно. – Но прикинь, во что обошлось бы строительство собственного флота Дронтарии! Умные головы посчитали и решили, что дешевле продавать с небольшой скидкой иноземным купцам, а дальше пусть плывут через бури и штормы, кто-то погибнет, кто-то выживет, но деньги за товар получены вперед, дальше эти проблемы пиксичей.
Я сделал еще глоток, задумался, повертел между пальцами тонкую ножку чаши.
– Ладно, узнаем больше, а пока с выводами лучше не спешить. На свете много всяких чудес, что и не снились нашему Фицрою.
Он сказал весело:
– Ты совсем разучился верить людям! Вот увидишь, все подтвердится. Налить еще?.. По глазам вижу, давай чашу.
– С тобой пообщаешься, – огрызнулся я, – вообще всех убивать пора!
На другой день я с утра пораньше вошел в королевские покои,
Курт застыл как столб, руки сложил, притворяется, что его нет вовсе, но вообще-то всегда готов, только извольте повелеть.
Астрингер сразу поймал меня взглядом и держал им, пока я торопливо шел к нему, что говорит о достаточном уровне концентрации внимания.
Я поклонился, а он сказал с чувством:
– Глерд, вы спасли мне жизнь!
Я ответил скромно:
– Да не стоит снова благодарить за такую ерунду… вы это вчера сказали. Не ваша жизнь ерунда, ваше величество, она как раз не ерунда сейчас, когда вот-вот война, это я вам не как политик политику, вы поймете, а как бы человек человеку, хотя вы не человек, а государь, а я вообще непонятно что.
Он покачал головой.
– Да, вы еще какой политик! Такое сказали, что ничего не понял, зато с каким видом!..
– Учусь, – сказал я скромно, – когда-нибудь дорасту до настоящего политика. Если не свихнусь раньше.
– Глерд, – казал он серьезно, – излагайте все, что нужно. Обещаю сделать все, что в моих королевских силах.
– Ваше величество, – сказал я, – простите, что прерываю, но я человек скромный до наглости, мне ничего не надо.
– Скромный до наглости, – пробормотал он. – Интересное определение… У нас говорят «скромный до дурости», но к вам это явно не подходит. Глерд, голова моя стала ясной, как никогда прежде. Ею я уже здоров, хотя телом еще слабее мыши… Я вспоминаю, насчет чего я нараспоряжался, и оторопь берет… Я действовал в своем уме? Или та проклятая лихорадка лишила меня разума?
Я покачал головой.
– Ваше величество, к сожалению, я прибыл из Нижних Долин с нерадостными вестями, но вы мудро и своевременно, невзирая на телесную и прочую немощь, отдали точные и разумные распоряжения насчет строительства защитных укреплений. Все-таки потери наступающей армии всегда три к одному, так что у ваших людей преимущества будет еще больше… примерно пять к одному, считая помощь защитного вала и ряды оструганных кольев.
Он нахмурился.
– Значит, это все правда… А то я уже подумал, у меня был такой жар, что бредил…
– Вы бредили, – подтвердил я, – но по-королевски.
– Это… как?
– Величественно, – пояснил я, – и с достоинством. Хотя и жутко пердели, но женщин не было, так что все нормально, мужчины все на свете свои и одна как бы стая. У вас там такое скопилось, нужно было от всего лишнего избавиться…
Он пробормотал:
– Итак, что хочет от меня моя кузина?
– Победы, – ответил я.
– Чего? – переспросил он. – С вашей помощью она меня уже победила.
– Сейчас у вас один противник, – напомнил я. – Ваше величество, если вы уже забыли, то повторяю, король Уламрии решился воплотить свой великий план в жизнь. Он намерен превратить свое государство в, так сказать, морское. Ему нужен выход к морю, а самый кратчайший путь – через Нижние Долины в Дронтарию. Долгие годы он готовил армию, искал союзников и даже договорился с регентом Опалоссы о совместных действиях. Теперь все зависит от того, договорились вы с ее величеством или скажете, что все было в бреду и вы за себя не отвечаете.