Небратья
Шрифт:
Спустя полминуты они уже вваливались в сени, громко гогоча. Милиционеры по-свойски влезли в горницу и удивились обилию присутствующих.
Сжалась на диване Мария Александровна. У женщины было не очень хорошо со зрением. Застучало сердце у Егора Степановича. Остальные хмуро взирали на вошедших.
– Опаньки! – удивился старший наряда, носящий нелепые круглые очки. – И что мы тут видим? Мы не поняли. Горденко Юрий Степанович и Горденко Мария Александровна, вы должны пройти с нами! Это приказ капитана Игнатенко, временно исполняющего обязанности начальника милиции!
– Да пошли вы, ментяры позорные! – возмутился Остап. – У меня приказ Тараса Кондратюка.
– Вот черт. – Очкарик смутился. – Почему нас никто об этом не предупредил?
– Вот-вот, выметайтесь! – рявкнул обладатель шрама.
– Ладно, хлопцы, пошли отсюда, – проговорил очкарик. – Снова наше начальство с господами общественниками не договорилось.
Милиционеры сделали вид, что уходят. Боевики расслабились. А зря!
Антон перевернул стол и бросился вперед, отвешивая сокрушительные удары. Подскочили товарищи, принялись работать кулаками.
Один из боевиков не успел даже подняться, повалился навзничь вместе со стулом, обретя перелом челюсти с шикарным смещением. Другой врезался затылком в стену, проделал в ней хорошую вмятину и надолго отошел от всего сущего. Человек со шрамом плевался кровью, пока не подавился своими же зубами, рухнул, закатил глаза и превратился в распухшую сливу.
Перепуганный Остап с воплем помчался к окну, намереваясь запрыгнуть на подоконник и проломить своей тушей стекло. Но чья-то нога, выставленная очень даже вовремя, укоротила его полет. Боевик споткнулся и со всего разгона треснулся лбом об острый угол подоконника.
– Сынок! – Юрий Степанович бросился к очкарику.
Заплакала мама. Антону оставалось только удивляться, почему в разгар драки с носа не слетели очки.
Он схватил Юрия Степановича за плечи и заявил:
– Отец, слушай меня внимательно. У нас очень мало времени. Возможно, я допустил ошибку, что приехал в Калачан, но что случилось, того не изменить. Вы с мамой больше не сможете здесь жить. Вас убьют или бросят в тюрьму и сгноят там. Вы должны поехать со мной, в Россию. Это не обсуждается, отец. Возьми лекарства для мамы. Что там еще необходимо? Деньги, документы, минимум одежды, какие-нибудь негабаритные памятные вещи. Пять минут на сборы, отец. Маме придется потерпеть, но это недолго. Потом мы сообразим ей лежачее место. Машину отгоним в переулок, выходить через заднюю калитку. Все, отец, действуй, потом поговорим и все обсудим.
Глава 12
Выбраться из города на милицейской машине оказалось несложно. Через полчаса Антон проехал Жмыхов, свернул к озеру, трясся минут десять по колдобистой грунтовке. Машину он загнал под обрыв рядом с водой. За несколько минут спецназовцы замаскировали ее ветками.
Здесь у Скоропада был летний домик, очень похожий на картонную конуру. Это было безлюдное место. Дачный поселок располагался на другом краю соснового бора. Густой кустарник окружал избушку, сколоченную из фанеры, несколько грядок, одиноко стоящий джип.
Героев с радостными улыбками встречали сам Скоропад, Рита Романовская, Григорий Наумов. За минувшую ночь этот бывший прапорщик изрядно поседел, но уже отошел, начинал хорохориться.
Рита бросилась Антону на шею, видно, в каком-то затмении. Потом она опомнилась и смутилась. Как и все, кто находился рядом.
Кроме Воронца, который глубокомысленно заявил:
– Ничего, молодые люди. Главное, чтобы вам нашлось, о чем поговорить в свободное от секса время.
Марию Александровну отвели в дом
Несколько минут Антон разговаривал на пороге с отцом, убеждал его в своей правоте, доказывал, что дорога в Россию не такая уж тернистая, а жить там вполне можно, даже нужно! Уж теперь-то он родителей не бросит!
– Ты ложись, отец, отдыхай, – сказал Антон. – Все будет хорошо, мы пока никуда не уезжаем. Здесь безопасно. Скоропада ночью никто не срисовал.
Юрий Степанович вздохнул и подался в домик.
– Заключительный этап, мужики, – объявил Антон. – Банда Кондратюка должна быть уничтожена. Не развеяна, не побита, а именно ликвидирована физически. Мы не суд, чтобы выносить им смертный приговор, но я боюсь, такого процесса не будет, пока не рухнет киевская власть. Это случится не скоро. Люди будут по-прежнему гибнуть. Лично я через это переступлю и возьму грех на душу.
– Да не парься ты, – отмахнулся Воронец. – Мы с тобой.
– Анатолий, мне нужен телефон для связи с твоим опером. Он твердо решил помочь?
– Да, но у Олежки семья… – Скоропад замялся.
– Он передаст информацию, которую сам получил из ненадежного источника. Перед делом надо утопить в озере милицейскую машину, чтобы не мозолила глаза.
– Утопим, – сказал Кабанов. – Что ты задумал, командир?
– В городских условиях бодаться с бандой бессмысленно. Надо выманить ее из города. Желательно, чтобы нацисты выехали в полном составе. С этой целью я и хочу использовать приятеля Скоропада. Действовать впопыхах мы не будем, но и время тянуть нельзя. А то дождемся, что в район для нашей поимки введут армию и дополнительные силы милиции. Предлагаю начать акцию за полчаса до наступления темноты. Нам проще будет выбираться из этого райского уголка. Надо определить район и подготовить место в лесу недалеко от города. Распланировать все до последней мелочи. И еще вот что!.. – Он строго посмотрел на Григория, Скоропада, мазнул взглядом Риту. – Искушать судьбу мы больше не будем. В бой пойдут только профессионалы. Скоропад – останешься здесь. Когда уедем, вернешься в Жмыхов. Гриша, ты молодец. Не ожидал, что окажешься таким хорошим парнем. Спасибо за все. Но с нами ты больше не ходок. Спрячься у Скоропада и жди окончания мобилизации. Татьяна не простит мне, если с тобой что-то случится. Не мычи, Гриша, я все сказал! Не будем ждать, пока тебя спалят или убьют. Радуйся, что твое хорошенькое личико этой ночью никто не засветил.
– Я пойду с вами! – заявила Рита, насупилась и в эту минуту стала удивительно похожа на упрямую девчонку из мультфильма «Маша и Медведь». – Ну, правда, Антон, я очень хочу, – взмолилась она. – Пожалуйста, я не буду мешать. У меня ведь тоже есть свои счеты к этой банде, особенно к сучке Альбине. Не хочу тебя бросать, Антон… – Она осеклась, сообразила, что снова сказала лишнее, и скромно потупила глаза.
«Как интересно», – подумал Антон, чувствуя нехарактерное, но приятное жжение под лопаткой.
Срочный звонок Матусевичу поступил в начале десятого вечера. Он сидел в уютном закутке ресторана «Невада», цедил коньяк и пытался успокоиться. Возмутительно! Супруга рвет и мечет, а в него летят ее стальные щепки!
Штаб-квартира сгорела, дом тоже, несколько бойцов безнадежно искалечены. Он плевать хотел на Дервича, Горбуна, Веселко. Матусевич никогда не испытывал пиетета к этим хитрозадым упырям. Плевать на сгоревшую администрацию, изолятор, УВД – бабки есть, новые отстроят.